из пекла за мгновение до того, как всё содержимое контейнера превратилось в раскаленную багровую массу.
Очнувшись, он увидел хлопья черного пепла, плавающие в сером воздухе. Сквозь гул в голове прорывались голоса; Дрейк не сразу понял, что они спрашивали.
– …видел… Рогана… – смог разобрать он и кивнул, зажмурившись от резкой боли в затылке.
Чьи-то руки отцепили от него оплавленную 3D-камеру и расстегнули ремни лебедки, сдавившие рёбра. Тошнотворный запах гари и паленого мяса ворвался в легкие, и Дрейк понял, что всё это время у него не получалось даже толком вдохнуть.
Ему помогли сесть, прислонив спиной к одной из цистерн. Перед глазами качались грязные белесые пряди. Дрейк пару раз моргнул, чтобы они исчезли, но их стало только больше: Конни присел перед ним на корточки, неловко растопырив колени, и протянул ему что-то на ладони.
Это был запылившийся черный коммуникатор с треснутым экраном, на котором едва мерцало непрочитанное сообщение, рассыпающееся на битые пиксели. «Получено 6 (шесть) мыслеобразов Элизабет Барри. Для просмотра мыслеобразов вам следует явиться…»
– …нашел под цистерной… – голос Конни доносился до него сквозь оглушительный звон в ушах. – Это твое?
Дрейк уставился на буквы, из которых складывалось женское имя, отдававшее южным солнцем, лавандой и морской солью.
– Нет, – просипел он с натугой, чтобы перекрыть звон в ушах. – Это чужое.
Глава 9. Мия
Волосы опять лезли в глаза, и Мия сердито сдула их с лица. Она хотела записаться на стрижку за неделю до того, как во время совещания по ближайшему финалу у нее закружилась голова и Наранья из отдела рекламы громко сказала, что это, конечно, из-за беременности и не стоит волноваться.
Теперь стричься было как-то бессмысленно. Мия пригладила зеленые пряди, мельком представив их за стеклом в криохранилище, и твердо решила ничего не трогать.
Краем глаза она увидела, как мимо ее кабинета в который раз тенью прошмыгнул парень из нарративного отдела – кажется, его звали Шон. Нарративщики сидели на нижнем уровне Амальгамы и жаловались, что пневмопоезд ходит прямо у них по головам, хотя их разделяло двадцать восемь этажей и самая современная звукоизоляция. Им было запрещено появляться на верхних уровнях, где располагались отделы, занимавшиеся стратегическими расчетами, но они всегда находили предлог, чтобы пробежать по коридору, прислушиваясь к происходящему в прозрачных кабинетах и переговорках, – тем более теперь, когда в отделе политкоррекции были такие изменения.
С того самого совещания, после которого она отправилась в клинику Колфилд, а потом в Центр Сновидений, Мия то и дело ловила на себе взгляды коллег. Она и сама бы дорого дала за кандидата с таким сочетанием жизненных обстоятельств: погибший ребенок, попытка самоубийства и лишение прав на медицинские решения, новая беременность… Мия машинально прикинула в уме коэффициент состязательности; для белой гетеросексуальной женщины в такой ситуации он выходил неприлично
