в приоткрытую дверь комнаты. Судя по порядку, это было другое помещение, не то, где он закрыл меня вчера. Здесь пахло свежей уборкой, я лежала в чистой постели и успела заметить на полу тканый пёстрый коврик. Тоже чистый.
Монстр вернулся с кружкой воды и, приподняв меня, помог напиться.
– Телефон мужа помнишь на память? – сипло спросил он и свёл густые брови на переносице.
И когда я кивнула, как-то странно и очень долго вглядывался в мои глаза. На щеке мужчины, испорченной грубыми шрамами, появился свежий порез, заклеенный широким пластырем, правая бровь тоже была разбита и подпухла.
– Домой ты сможешь вернуться через неделю или две, – начал он тихо и подавленно, – когда оправишься и пройдут синяки, чтобы люди не задавали лишних вопросов. Сейчас я дам тебе телефон, чтобы ты позвонила домой.
Неужели отпустит?
Но он продолжил голосом без тона, бесцветным и пустым:
– Тебе придётся поговорить со своим трахарем и порвать с ним все отношения.
Я хотела возмутиться, захлебнулась воздухом, но мужчина резко наклонился и прошипел мне в лицо:
– Рот держи на замке, сука, и слушай. Мне пришлось вальнуть своего из-за твоей выходки. И это не сойдёт тебе с рук, тварь. Отлежишься, залижешь раны и будешь отрабатывать долг на моём члене. Ты сама виновата! – Он хлопнул ладонью по кровати рядом с моей головой, отчего я сжалась и затряслась, но тело будто накололи на спицу – не двигалось. – Сидела бы на толчке вчера, ждала меня смирно, поехала б сейчас целая домой, к своему неродному спиногрызу и дорогому муженьку-ёбарю. А теперь терпи, непокорная шлюшка, будешь только моей. Узнаю, что ноги перед кем-то раздвинула, даже взглянула на другого, пасть ему порву и хрен порежу на кусочки, а тебя накажу так, что ходить не сможешь. Это ясно?
Сдерживая слёзы, я слабо кивнула.
– Телефон временный. – Он достал из кармана брюк небольшую бюджетную трубку и протянул мне. – Один звонок, Варвара. Поверь, я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, и уберу помехи в виде твоего муженька и приёмыша без лишнего шума. В твоих интересах сделать всё правильно.
Я взяла телефон, который едва не выпрыгивал из моих дрожащих пальцев. Страх колючими мурашками прокатывался по телу. Я пыталась осознать, что произошло. Моя попытка к бегству привела к катастрофе.
«Вальнуть своего».
Разумеется, я понимала, что это значит. Этот человек убил толстяка, на которого меня вырвало. Звук, что я услышала перед тем, как потеряла сознание от боли, точно был выстрелом.
Мой похититель совершил преступление, отобрал жизнь, и я не могла поручиться, что не прикончит меня. Первую мысль позвонить в полицию и сыграть, что это мужу, я отмела. Раскусит и задушит до того, как меня успеют спасти.
Но от мысли, что придётся тут жить неделю или две, затылок стягивало льдом. И что я скажу мужу? Командировка? Если бы Света прикрыла, но подруга ничего не знает.
Да и не могу я здесь лежать, когда Тёму надо вести к врачу. О боже! Уже завтра!
