я, как автор, ставил перед собой совсем другую цель: мне хотелось показать мою героиню не глупой малолетней шлюхой, какой, по-моему, является Лолита, а наоборот, вполне нормальной, умной и хорошей девочкой, которая погибла, не выдержав регулярного насилия со стороны некоего педофила.
Эта книга – далеко не примитивный, порнографический роман; и дело тут не только в детективном сюжете, а ещё и в вопросе: кому мы верим больше всего, и кому стоило бы поверить?
Думаю, я ни для кого не открою Америки, сказав, что иногда человек верит тем, кто подло ему лжёт (а, может быть, как-то даже и содействует этим беде!), и напротив, не верит тем, кто на деле чисты перед ним. Собственно говоря, именно эта тема является ядром данной книги.
Да, я хотел написать книгу не просто о проблеме педофилии, а вот именно о том, что девочка попала в беду, осталась с ней один на один, так как мать ей не поверила (по сути, предала!), а рассказать кому-либо ещё (скажем, психологу) нельзя: во-первых, стыдно, во-вторых, если рассказать – обязательно вызовут маму, будут расспрашивать, что у них дома делается и так далее… В итоге всё кончится поркой. И как выйти из этого тупика – она не знает.
Наконец, я задумал мой роман не только под впечатлением от «Лолиты» и из желания показать её сюжет в другом ракурсе; мной ещё двигали жалость к детям, которые подвергаются сексуальному насилию, и сильное желание, чтобы те выродки, которые с ними это делают, были жесточайшим образом наказы, вплоть до смерти!
Ваш А. Х.
1
Стоял тёплый майский день, тихонько переходивший в вечер (времени было 4 часа дня!). «Господи, как же хорошо на улице: солнышко стало щедрее одаривать теплом и светом людей и природу, птицы щебечут, деревья тихонько стали одеваться в листья, а люди, наоборот, раздеваться, дождавшись наконец-то тепла… И что бы просто не жить и не радоваться, глядя на это всё?!», – Думал следователь Павел Александрович Иванов, выехавший с опергруппой на очередной труп по адресу улица Гагарина, дом-22.
Труп был обнаружен во дворе дома. К моменту приезда опергруппы на месте происшествия были и неотложка, и участковый, и судмедик. Погибшей оказалась школьница лет 15-ти, высока, стройная, с длинными и светлыми волосами, и милым, почти ангельским личиком, что теперь было обогряно кровью. Девочка погибла в следствии падения с высоты 6-го этажа. Положение тела погибшей была сложено почти что кренделем. Что это? Несчастный случай? Мало ли: девочка могла сидеть на подоконнике у открытого окна, в какой-то момент у неё закружилась голова, или ещё с чего-то плохо стало – и она свалилась вниз. Впрочем, был и вариант, о котором не хотелось даже и думать.
– Привет, ребята! – сказал опергруппе судмедик Андреев, Олег Гаврилович, любовно прозванный коллегами Горынычем. Кто его так прозвал и за что – это осталось тайной, но Андреев вопреки своей мрачной профессии был человек с юмором и не обижался.
– Здорово, Горыныч! – ответил Иванов. – Вот только детских трупов на нашу голову нам не хватало!
– И не говори, Саныч! – отозвался судмедик. – Как думаешь: суицид или несчастный случай?
– Сейчас всё выясним! – ответил Иванов. – Вон, участковый работает.
–Пал Саныч, там участковый Горохов, Сергей Иванович работает, – выдал опер уполномоченный Кирилл Хвостов. – Разрешите подойти к нему и поговорить!
– Что, старый знакомый? – спросил следователь.
– Да, однокашник по школе милиции, – сказал Хвостов.
– Дуй! – сказал Иванов.
Погибшую довольно скоро опознали соседи по подъезду, где она жила со своей семьёй: ей оказалась София Цаплина, школьница. Через недолгое время это подтвердила и мать погибшей девочки, Елена Юрьевна Цаплина, примчавшаяся с работы домой. Она была, как две капли воды, похожа на свою покойную дочь. Подозрения судмедика о самоубийстве, к сожалению, подтвердились. Об этом говорили и последнее СМС-сообщение погибшей, отправленное матери: «Мама, я не могу больше так жить. Прощай!», и записка, найденная в её комнате: «В моей смерти виноват только он». Кто этот он? И что данный негодяй сотворил с юным созданием, что довёл до самоубийства? Да! Вопрос на вопросе. Иванов, сам отец двоих детей, понимал тяжёлое состояние несчастной матери. И всё же он должен был задать вопросы о погибшей – поэтому, дав женщине воды, чтобы она слегка успокоилась, он начал допрос.
– Елена Юрьевна, вы можете говорить? – спросил Иванов.
– Да, конечно, – ответила Цаплина, отпив воды.
– Расскажите о вашей дочери. Какой она была?
Женщина, собравшись с духом, начала:
– Сонечка моя весёлая девочка… Была. Её любили соседи, учителя, одноклассники. Последние нередко бывали у нас. А я и рада была, что к моей девочке ходят в гости друзья и подружки.
– Говорите, все вашу дочь любили…
