понес пакеты на кухню, я же пошла следом за ним, ведомая приятными ароматами и подгоняемая урчащим животом.
– А ты умеешь? Я думал, горелая каша – твой предел. Не переживай, я хороший добытчик, так что с голоду мы не помрем. Бери себе на заметку, или где вы там, женщины, все эти галочки нам, мужикам, выставляете.
Хмыкнула, не став его разуверять, хотя частично он был всё же прав.
Ни одна здравомыслящая женщина замуж за тунеядца и несамостоятельного криворукого, который не в состоянии себя прокормить, не выйдет.
– Это не домашнее, сплошные углеводы и… – не договорила, застыв взглядом на стеклянной бутылке, которую он вытащил из бумажного пакета. – Это что, морковный сок?
– Свежевыжатый, бельчонок.
– Еще скажите, орехи купили.
Замолчала, как только следом из упаковки вышла пачка фисташек. Засопела, хотя сама руками потянулась к лакомству.
– Это подкуп и шантаж, – проворчала для порядка, а сама уселась на стул и уже более благосклонно взирала на то, как из пакета, как из ларца сокровищ, появлялись яства.
Внутри ворочалось нехорошее подозрение, что он знал мои вкусовые пристрастия заранее, но наезжать за это было бы верхом глупости. Пришлось молча открыть пакетик фисташек и забить ими рот.
– Это еще не подкуп, так, небольшой аванс, – ухмыльнулся, продолжая шуршать упаковками и целлофанами.
Он что, собирался накормить целую роту? Иначе не могу объяснить, каким образом стол оказался завален всевозможной едой. Нам этого и за неделю не осилить.
– Еще чего, несвежее есть. Это только на сегодняшний ужин.
Не успела переварить сказанное этим буржуем и принять факт своих мыслей вслух, как произошло непоправимое.
– Эй! Отдайте, это мое! – запищала возмущенно, когда он внезапно выхватил у меня из рук оставшиеся фисташки, а затем и морковный сок.
– Нечего аппетит портить. Сначала первое, затем второе, а потом, так уж и быть, погрызешь свои орешки, белочка, – заявил ультимативно, а я насупилась, пыхтя и зло прожигая его взглядом.
Дергаться смысла не было, и спорить тоже, так что я осталась сидеть на своем месте и дуть губы. Во мне вдруг проснулась капризная девочка.
А нечего меня грызуном обзывать!
Архаров как-то споро всё разложил по тарелкам, без стеснения похозяйничав в кухонных шкафчиках, пока я продолжала обиженно молчать, а затем уселся напротив меня, пододвигая ко мне пасту.
– Откуда вы узнали, что я люблю? – подозрительно прищурилась, но за вилку схватилась.
Обиды обидами, а ужин по расписанию.
– Так я угадал? – растянул губы в улыбке этот образец невинности.
– Угумс, – неопределенно пожала плечами и практически накинулась на болоньезе, наслаждаясь каждой спагетинкой. Ммм, божественно.
– Не делай такое лицо, краса, иначе я начну ревновать к пасте.
Подняла глаза и покраснела, заметив его плотоядный взгляд. К своей еде он до сих пор
