эпизод, внезапно возникший в памяти…
То, что она нравится Ладееву, для Лены не было тайной. А кому она вообще из представителей мужского пола не нравилась?! Обычное дело! Давно уже не будоражило… Льстило, конечно: взрослый мужчина, кандидат наук, преподаватель, и хоть не красавец, но о таких девушки обычно говорят, невольно впадая в кокетство: «А он ничего…».
Может, Лена когда-нибудь и посмотрела слишком протяжным взглядом – и он показался ему прельщающим, или улыбнулась очаровательно – так что ему привиделась надежда, однако с её стороны если что и было, то только невинный флирт, именно невинный, ибо женская повадка нравиться не искусственного происхождения, а врождённая.
Был вечер. После рабочего дня девчонки мылись в душе. Вдруг дверь распахнулась и в проёме возник Ладеев. За его спиной маячил завхоз пионерского лагеря (именно там и жили студенты).
Слишком уж горячо обсуждали они выявленные недостатки на мужской половине, чтобы прислушиваться, есть ли кто-нибудь в женском отделении.
– Шесть смесителей свинчено, – возмущался Ладеев. – Это как, Кузьмич? А сколько здесь не хватает?
Далее следовала классическая сцена: онемелые дядечки, взирающие перед собой широко раскрытыми глазами, и лавина девичьего визга.
Не визжала только Лена, стоявшая под крайним от двери душем. Она неторопливо повернулась боком, прикрыла ладонью сосок и искоса взглянула на пришельцев спокойным, чуть насмешливым взглядом.
Ладеев завороженно смотрел на мокрые, прилипшие к её шее завитки волос и никак не мог отмереть, пока Кузьмич не толкнул его в бок.
– Простите, – пробормотал он, отступая за порог.
Что тут скажешь? Курьёз, но не из тех, которые надолго запоминаются.
И этот, разумеется, забылся бы, не имей он продолжения – увы, не столь забавного.
На улицу Лена вышла последней. Её должен был встретить Лёня, но он опаздывал, и Лена пошла ему навстречу по аллейке, ведущей к жилым корпусам.
Вдали горел единственный фонарь, под ногами стелилась осенняя листва, гряды деревьев по сторонам обозначали путь, их кроны тускнели лоскутами погасшей желтизны, бывшими, как заплатки на тёмном.
– Нащокова! Лена! – окликнул мужской голос.
Она обернулась. В нескольких шагах от неё стоял Ладеев.
– Да, Андрей Сергеевич?
– Лена…
Он подошёл вплотную, так что Лена невольно отшагнула.
– Что?
– Лена…
Он продолжал наступать – она пятиться, пока оказавшаяся за спиной скамейка её не «подсекла».
Лена не удержалась, плюхнулась на мокрые деревяшки. Ладеев навалился сверху и начал торопливо расстёгивать на ней куртку.
От него пахло куревом и недавно выпитой водкой, он был тяжёлый и сильный.
«Лёня! Лёня! Где же ты?!» – молила она, понимая, что ей не совладать с Ладеевым.
Наконец
