глаза, чтобы не видеть, но не могу пошевелиться, словно загипнотизированная этим жутким безумием с оттенком крови.
Прихожу в себя только тогда, когда, цепляясь за стену, Ник поднимается, рукавом вытирая с лица кровь. Она словно камуфляж, а он – словно последний выживший на руинах мира. Я медленно подхожу ближе, пересекая порог его камеры. Наши взгляды встречаются. Ник резко вдыхает, а потом говорит почти шепотом:
– Ну привет, Морковь.
И я приникаю к нему, вцепляюсь в измятую рубашку. Он замирает в растерянности, а потом его руки обнимают меня – и это ощущается так же естественно, как дышать. Сердце в родных объятиях отвечает взволнованным трепетом. Оно помнит эти прикосновения, ведь, даже когда мой разум считал Ника предателем, мое сердце все равно слепо к нему тянулось. Я будто стою на краю пропасти, до смерти напуганная – и готовая сорваться с обрыва. Но не чтобы упасть – чтобы взлететь. И на мгновение все снова становится хорошо.
– Ну, чего застыли? Бегом!
Джесс швыряет в центр комнаты стул, встает на него и, отодвинув решетку в потолке, нашаривает за ней что-то.
– Надо валить, пока сюда весь Коракс не явился.
Он достает из тайника спортивную сумку. Спрыгивает и кивком показывает на выход, смерив меня брезгливым взглядом. Я морщусь. Если он так меня ненавидит – зачем спасал?
– Прости за нос, – говорит Джесс. – Я немного опоздал, – добавляет он.
Я оборачиваюсь к Нику.
– То есть ты знал, что можешь освободиться, но терпел удары, чтобы никого не выдать?
– Вроде того, – пожимает он плечами. – Прости и… спасибо за помощь.
Он пытается улыбнуться разбитыми губами, хотя это дается ему с трудом, – и я вдруг снова смотрю на мир его глазами. Один из охранников поднимает пистолет, направляя его в нас. Джесс реагирует молниеносно.
– Джесс, рикошет! – кричит Ник, выставляя руку перед собой, а дальше все происходит так быстро, что я не успеваю даже вдохнуть. Ник обхватывает меня руками, впиваясь в плечи с такой силой, что я вскрикиваю, и резко разворачивает на сто восемьдесят градусов. И в этот момент друг за другом раздаются два выстрела. Мы смотрим друг на друга. Глаза Ника светлые-светлые, практически прозрачные.
– Я его вырубил! – нервно произносит Джесс, показывая на лежащего на полу парня. Рука Ника сжимается на моем плече. Он кренится, словно собирается опереться о стену, которой там уже нет, и медленно опускается на одно колено. Я вцепляюсь в его рубашку, но моих сил не хватает, чтобы удержать, и Ник падает, утягивая меня за собой на бетонный пол. Кровь выступает сквозь ткань, которую я все еще сжимаю в кулаках, и в эту секунду мне кажется, что сердце останавливается.
– Нет, нет, нет, – повторяю я, глядя, как Ник пытается зажать руками рану, но мой голос теряется в топоте ног. Я пытаюсь развернуть Ника к себе, но тут же отпускаю, увидев, как по его боку расплывается багряное
