из славнейших во Франции.
– Правда? – воскликнула девушка.
– Вы принадлежите к могущественному семейству, – торжественным тоном объявил Гонзаго, – находящемуся в родстве с нашими королями. Ваш отец был герцог.
– Герцог! – повторила донья Крус. – Вы сказали – был? Значит, он умер?
Гонзаго наклонил голову.
– А моя мать?
Голос бедной девушки задрожал.
– Ваша мать – принцесса, – ответил Гонзаго.
– Она жива? – вскричала донья Крус, и сердце ее готово было выскочить из грудной клетки. – Вы сказали: «Она принцесса»! Моя мать жива! Пожалуйста, расскажите мне о ней!
Гонзаго приложил палец к губам.
– Не сейчас, – прошептал он.
Но на донью Крус таинственный вид не действовал. Она схватила обе руки Гонзаго и принялась забрасывать его вопросами.
– Нет, вы сейчас, прямо сейчас расскажете о моей матери! Боже мой, как я буду ее любить! Она, конечно, очень добрая и очень красивая, да? – И вдруг тон ее изменился, из нетерпеливого стал задумчивым. – Странно, я всегда думала, что так и случится. Какой-то голос постоянно мне нашептывал, что я дочь принцессы.
Гонзаго с трудом удержался от улыбки.
«Все они одинаковы», – подумал он.
– По вечерам, засыпая, – продолжала донья Крус, – я видела свою мать, она склонялась над моим изголовьем. У нее были длинные черные волосы, жемчужное ожерелье, горделивые брови, бриллиантовые серьги в ушах, и она так ласково смотрела на меня. Как зовут мою мать?
– Пока вам еще нельзя знать это, донья Крус.
– Почему?
– Это очень опасно.
– Понимаю! – не дала она ему договорить, видимо под влиянием какого-то романтического воспоминания. – Понимаю! В театре в Мадриде я смотрела комедии, и там тоже девушкам никогда сразу не говорили имя матери.
– Никогда, – подтвердил Гонзаго.
– Пусть это опасно, но ведь я никому не проговорюсь, – заверила донья Крус. – Я не выдам эту тайну даже под страхом смерти!
И она выпрямилась, гордая и прекрасная, как Химена[55].
– Я не сомневаюсь в этом, – заверил ее Гонзаго. – Но, дорогое дитя, вам осталось уже совсем немного ждать. Через несколько часов тайна перестанет быть тайной, и вы узнаете имя вашей матери. А сейчас я могу вам сказать только одно: вас зовут не Мария де Санта Крус.
– Мое настоящее имя Флор?
– Тоже нет.
– Так как же меня зовут?
– При рождении вас нарекли именем вашей матери, которая была испанка. Вас зовут Аврора.
Донья Крус вздрогнула и повторила:
– Аврора! – И тут же, хлопнув в ладоши, прошептала: – Какое странное совпадение!
Гонзаго внимательно взглянул на нее. Он ждал, что еще она скажет, но в конце концов спросил:
– А почему вы так удивились?
– Это ведь очень редкое имя, – задумчиво промолвила
Героиня трагедии Пьера Корнеля «Сид» (1636).
