style="font-size:15px;"> Подъем засветло. Сбор в крытом капище и утреннее жертвоприношение петуха. Физические упражнения натощак – пробежка в еще дышащий ночным холодом лес, борьба друг с другом, игра в мяч, купание в ледяной реке. Главное орудие волхва – его воля и концентрация, а для этого нужно крепкое тело, готовность переносить боль и лишения. Затем небольшой завтрак, изучение Книги Солнца с обсуждениями особенно сложных отрывков.
И, наконец, волховство. Жаль только, что девять из десяти лет обучения это было похоже на попытки сходить в туалет, когда совсем не хочется. Бесконечное сидение в тишине среди таких же бедолаг, в напряженной концентрации на внутренних потоках энергии, собственных мыслях. В натужной попытке вызвать из воздуха хотя бы искру огня или каплю воды.
После наступления темноты – плотный ужин и свободное время, которое предпочтительно было провести за мудрыми книгами или тренировками.
И так – день за днем, год за годом. Кузнецы ковали свои мечи и доспехи, пахари кормили народ хлебом, воины покрывались славой на полях сражений, а они – статные сильные парни – просто сидели и напряженно вглядывались в резной узор на потолке учебных хором.
«Зато теперь я могу поджечь пальцами лучину», – горько усмехнулся Ладо, играясь с маленьким огненным шариком и перекидывая его из руки в руку.
В этот момент за дверью скрипнула половица. Ладо действовал быстрее, чем думал – уже в следующее мгновение он погасил Веду Огня и лежал на жесткой кровати с плотно закрытыми глазами.
Он услышал, как открылась дверь, и раздались постукивания посохом по полу.
О боги! Только не Верховный!
И тут Ладо понял, что он оставил книгу на столе.
Если это Верховный, и он увидит отметку запретной секции – ему конец.
Но Ладо повезло.
– Можешь не притворяться, – услышал он насмешливый шепот. – Я чувствую остатки Веды. И они совсем свежие.
Ладо открыл глаза и приподнялся.
– Я просто практиковался перед сном, учитель, – широко улыбаясь, ответил Ладо.
Они оба знали, что Наставник не поругает Ладо. Он любил его, как сына. А Ладо его – как отца, которого у него никогда и не было. Он вообще ни разу не видел своих родителей. Лишь иногда всплывало во снах какое- то женское лицо, но он не мог точно сказать, кто это.
Взгляд Наставника упал на книгу, лежащую на столе, и улыбка исчезла с его лица. Он обеспокоенно выглянул в общую залу и закрыл за собой дверь.
– Сейчас же спрячь! – тихо сказал он.
Ладо схватил книгу, нырнул под кровать и достал оттуда ларец, повел рукой, открывая волховской замок, и спрятал книгу на самом дне.
– Ладо, твои беспечность и самоуверенность сослужат тебе плохую службу, попомни мои слова! – строго сказал Наставник. – Если бы это увидел не я, а кто- то из людей Великого князя, ты бы никогда уже не стал волхвом!
