убрал в карман. – Недавно исследовали Боливию: Тиуанако, Каласасайя, Пума-Пунку…
– Врата Солнца? – вспомнил Забава.
– Да-да, – Атлас блеснул глазами. – Знаете, интересовались?
– Привлекли их крылатые человечки, – профессор снова удивился.
– Именно, крылатые человечки! – Искандер потер переносицу костяшкой большого пальца. – И что думаете?
– Испокон веков крылатый человек – символ свободной души, что еще сказать?
– А почему он на этих воротах? – сощурился Искандер. – Что, входили люди во плоти, а выходила одна душа?
Забава внимательно взглянул на нового знакомого: тонкие материи должны были менее всего интересовать человека, с утра до вечера занятого диаграммами биржевых котировок.
– Тая назвала их Вратами преображения, – Атлас сделал пространный жест. – Ее теория не связана с календарем инков, и вы могли бы обменяться соображениями… гм, «изображение», «соображение», «преображение» – всюду «образы», не находите?
– Так где же сейчас ваша супруга? – профессор решил не углубляться в проблематику пси-поля.
– В амазонской сельве, – произнес Искандер буднично, словно жена была на кухне. – Она предана альтернативной истории.
Забава оживился – в академической науке наступал полный мрак, стоило отступить на шаг от «колыбели цивилизации» шумеров глубже в древность.
– Постойте, так ваша жена в сельве? – опомнился он. – Но ведь там орудуют каннибалы, вспомните хоть Персиваля Фосетта!
– О, мы превосходно защищены, – Атлас махнул рукой. – К тому же, думаю, нашли, что искали.
– И что же вы искали? – поинтересовался профессор.
– То же, что и ваш британский полковник, – колонии атлантов.
– Атлантов? – Забава взглянул, стараясь понять, шутит его собеседник или нет.
– Да, а что, по-вашему? – тот изучал в ответ лицо гостя.
– Ну, как же, что и все британцы – золото, серебро, алмазы.
Искандер снисходительно улыбнулся:
– Золото, серебро и алмазы ищем даже мы. Конечно, когда прикажет начальник – так-то оно нашему человеку даром не сдалось!
– Но позвольте, откуда атланты в боливийской сельве? – недоумевал Архимед Иванович.
– В бразильской, дорогой профессор, в бразильской, – Искандер остановился, и все, кто шли за ними, тоже остановились. – Слышали о «Манускрипте пятьсот двенадцать», докладная записка восемнадцатого века из Королевской библиотеки Рио-де-Жанейро?
Забава развел руками.
– Во-от! – весело заключил Атлас. – Хотел выкупить для Таи, но бразильцы уперлись и за семь нолей. Это, видите ли, одно из «ярчайших событий в португальской литературе», – он тронулся с места, и все тоже пошли. – И что же делали их писатели, если простой бандейрант переплюнул всех единственным сочинением, которое к тому же еще и рапорт?
– Зато
