конца осени.
Над Днепром разгоралось ясное утро. Город шумел. Торги шли вовсю. Позади дворца, среди груш и яблонь, стояло мягкое кресло. В нём разместилась дворцовая поломойщица, восемнадцатилетняя иберийка с лицом красивым, но глупеньким и с ногами довольно длинными, но умеющими лишь бегать. Она была одета слишком легко даже для такого тёплого утра, однако же улыбалась несколько посиневшим ртом до самых ушей, когда Святослав её щёлкал по носу или клал ей на плечо руку. Молодой князь сидел рядом с нею, на подлокотнике кресла. Качая одной ногой в красном сапоге, он слушал трёх человек, которые перед ним стояли и спорили. Это были трое вельмож: боярин Гордята, военачальник Свенельд и некий Гийом – белокурый франк, знаток лошадей, вина и всяких других полезных предметов. Он был конюшем у Святослава. Хотя Гийому едва исполнилось тридцать лет, он успел порядком набедокурить во многих странах и предан был Святославу ничуть не менее, чем Лидул, также опасавшийся мести кое-каких особ.
Свенельд и Гордята явились в сад к Святославу с разными целями, но причина была одна – прибытие в новгородскую землю сорока тысяч викингов, которых норвежский конунг отправил в помощь русскому князю против Болгарии. Главарями этого войска были известные всей Европе ярлы Эрик и Харальд.
– Эрик прискакал нынче ночью в Киев, – начал Свенельд, закрутив усы, – просит разговора с тобою, князь.
– Ты дашь нынче пир? – спросил Святослав.
– Конечно! Это дело решённое.
– Пусть он будет на том пиру. И я, может быть, заеду. Там и поговорим.
– Ты знаешь, чего он хочет?
– Очень легко догадаться. Он хочет тут зимовать.
– И что ты ему на это ответишь?
– Надо подумать.
– И думать нечего, Святослав! – подался вперёд Гордята, – их сорок тысяч! Как ты прокормишь эту ораву? Дураки наши, которые за Сновидом ходят, поднимут вой!
– Не слишком боюсь я воя. Пускать ли этих варягов в Киев, решу ещё. Вряд ли, думаю, они мне угодны будут.
– Но это лучшие воины, храбрецы! – заверил Свенельд, который уговорил Святослава принять дружескую помощь от властелина фиордов, – многих из них я знаю не понаслышке!
– Чем их кормить, этих храбрецов? – резко повторил свой вопрос Гордята. Князь поглядел на него.
– А что, разве мало хлеба запасено?
– Очень мало, князь. Весь август ненастен был. И смерды ленились. Пол-урожая на полях сгнило.
– Разве и мяса мало?
– Довольно мяса. Но если придут варяги, его не хватит.
– Возьмём побольше оброков с кривичей и с бужан, – гнул своё Свенельд, – они зажрались там, в лесах своих!
– Подобный совет ты дал уже как-то раз моему отцу, – вышел из себя Святослав, – помолчал бы лучше!
Свенельд потупил глаза.
