он с горемПод небесной глубиной.
Разошлись туманы вскоре,
Солнце встало высоко
И на скошенном просторе
Кроме ветра никого…
Пастух
Помчались кони по раздолью
В луга с некошеной травой,
Развёрнут плат, где хлебом с солью
Пастух насытится. Порой,
Вздремнув часок под пенье ветра,
Теряет вверенный табун,
Потом бредёт он километры
К реке, где заводь и валун
Лежит отточенный водою.
Сбивают жажду рысаки.
Блестит на гривах пот росою,
Как в поле утром васильки.
Пастух вздохнёт, крестясь от счастья,
Закурит дымный табачок
И на валун. «А ну сейчас я!
Погреет кости старичок!»
Прилёг. Мгновенье. Сном объятый
Табак рассыпал. Вот так сон!
И ветер носит запах мяты,
И храп играет в унисон!
Вороны
Снег слежался на полях
Царственно-великих,
В близстоящих тополях
Голых и безликих
Притаился зимний день
Скрюченный и хмурый,
Обнимал трухлявый пень
Он своей фигурой.
Загалдело вороньё
Беспокойно, гадко,
Всё твердило про враньё,
Что грядут осадки.
Закружился снег в полях,
Побелели кроны…
Замолчали в тополях
Шумные вороны.
Печь
Дым столбом в холодный воздух
Выдыхается трубой,
Печке русской нужен роздых
От дровишек. Ей судьбой
Предначертано трудиться,
Дымом чёрным заклубиться,
Обогреть с мороза лица
И забыться!
Прогоревшие поленья
Замолчали. Песнопенья
Унеслись в небесный край.
Отдыхай…
Отдушина
В чистом поле мысли бросил,
На закате пал в траву.
Много жизненных ремёсел
Познавал я наяву.
Напитался дымом мира,
Раскусил его секрет!
Помоги, степная лира,
Дай честнейший мне ответ —
Что не так я в жизни делал?
Кто я? Где я? И зачем?
Ковылём лишь тихо пела
Степь над тяжестью проблем.
Прогресс
В холодном декабре бесснежному раздолью
Степей полупрозрачных под небом голубым,
Присыпанному снегом, немного, словно солью,
На утро предстояло облечься в чёрный дым.
В селе горели избы, и бани, и сараи,
И терпкою полынью по воздуху несло.
Заброшенное всеми огнём теперь стирали
Под новую дорогу в соседнее село.
Агрономическое
Лето знойное в этом году,
Запечённое, странное лето:
Ни дождя, ни росы на лугу,
Громыхало, сверкало, но где-то
Далеко.
