поспоришь. – Всё же соглашается личность мужского генотипа.
– И знаешь. С чем ещё не поспоришь. – На одном не может остановится Она, предлагая для рассмотрения ещё какой-то там вариант с подвохом.
– А ну-ка скажи. – С вызовом говорит Он, как оказывается, не такой уж и тюфяк, и готовый спорить и спорить, если что не по нему будет.
– Пока мы с тобой тут припирались, мы всё накопленное время растеряли. – А вот это было неожиданно для того за дверью, кто был Он. На что в ответ ничего словесного не звучит, а оттуда раздаётся движение в сторону войти внутрь помещения прозекторской – вначале раздаётся звук открытия двери, затем в неё делается пару шагов, после чего следует их остановка и помещение накрывает всё проникающий, тяжёлый шум тишины, в которую погружается прозекторская под взглядом крайней внимательности ко всему вошедшего. Где даже пробившая меня мысль: «Так это всё-таки один человек!», чуть не раскрыла меня, как мне так показалось, заставив в себя до предела сжаться.
И вот тут-то до меня доносится тот самый голос, который чуть раньше прозвучал в моей голове и открыл для имя этой девушки на столе. – Психея. – Правда, он на этот раз прозвучал с таким удивительным женским тембром душевной проникновенности, что на него так и порывалось ответить даже мне, хоть этот зов ко мне и не относился.
Но видимо та, к кому относился этот зов, была покрепче меня в нервах и искушённости, и она, Психея, и носом, если говорить фигурально, не повела в сторону того, кто её позвал. А вот с чем это было связано, то откуда мне знать, а если предполагать, то на отличном знании Психеи того, кто её сейчас звал. И это её знание не позволяет ей идти навстречу тому, кто её сейчас зовёт. И я нутром чувствую, что здесь имеет место не один их антагонизм взглядов на окружающее, а здесь имеет место полное непринятие сути друг друга.
– Вот же упрямая. – Звучит мужской голос со стороны вошедшего. После чего раздаются шаги и как мной понимается, то в сторону стола с Психеей и мною под ним, заставляя меня опять сосредоточиться в самом себе, неожиданно для себя ощущая холодный озноб в спине и какую-то странную, ни разу до этого момента неощущаемую мной зыбкость своего положения, характеризующуюся неуверенностью в себе и какой-то зависимостью от внешних обстоятельств.
А тут ещё в единственное окно во внешние пределы – щель в покрывале, объявились ноги зашедшего человека, уж точно не прибавившие мне уверенности своей близостью и своим жутким, как единственное формировалось у меня мнение о них видом. Хотя при других условиях встречи и рассмотрения такого рода обуви, которую на своих ногах носил сейчас человек передо мной стоящий, – тревога и некоторый страх наполняли меня и все мои мысли оформляли в единении с ними, – она бы не показалась мне такой уж необычайно зловещей. Один в один как носил в кино про эльфов Толкиена всадник местного апокалипсиса. По причине чего мне решилось, что зашедший сейчас в прозекторскую, всё же скорей мужик, чем баба, хоть и такая зловредная. –
