чтобы приступить к практике лечения. В общем, стал этот Регий врачом и врачом прекрасным. Не было такого больного, который бы не мог рассчитывать на помощь Регия. Не было такой болезни, которая бы не отступила в поединке с прописанными им лекарствами. Сам же Регий был счастлив, что приносит людям великую пользу: делает их здоровыми. Он любил говорить так: «Болезнь – кража у жизни. Кто болен, тот как бы и не живет. Я даю людям здоровье – все остальное они способны дать себе сами». Счастливое это было время. И вот однажды, после того, как ему удалось справиться с одним особенно тяжелым случаем болезни, Регий, усталый и опустошенный, но с чувством выполненного долга, пришел домой и лег спать. Сейчас он не мог быть счастливым – слишком много было затрачено сил, но завтра, он был уверен, проснется самым счастливым человеком на земле. Так думал Регий, но вышло по иному.
Ему приснился следующий сон: он увидел себя спящим, а в то время, пока он спал, довольствуясь своей одиночной победой над болезнью, весь мир вокруг содрогался от мучительной боли. Даже в том городе, в котором практиковал Регий, многие люди продолжали страдать, что уж говорить о других городах и странах. Отовсюду слышалась мольба о помощи, и Регий не мог остаться глухим к этой мольбе. В общем, Регий проснулся, как принято выражаться, в холодном поту, и уже не мог более заснуть. Встал же он не просто «не счастливым», а в абсолютно подавленном состоянии духа. Наскоро позавтракав, он уже поспешил в больницу. С этого момента жизнь его превратилась в нескончаемую гонку за излечением всего мира. Он почти перестал спать: ведь сон – это пустая трата времени, а это время может быть истрачено на борьбу с болезнью. Регий также перестал разрешать себе даже малейшие передышки. «Какое право я имею на отдых, – говорил он, – если меня ждут больные люди. Каждая минута отдыха для меня есть минута страдания для них». Так говорил Регий и отказывался отдыхать. Так же он отказывал себе и в радости, даже когда ему удавалось сотворить настоящее медицинское чудо. «Как я могу радоваться, – говорил Регий, – в то время, как повсюду царит страдание. Пока я улыбаюсь своей победе, где-нибудь восторжествует болезнь. Нет, я улыбнусь только тогда, когда избавлю весь мир от страданий». В общем, Регий стал мрачен, худ и неразговорчив.
Также он стал большим непоседой, потому что не мог оставаться долго на одном месте. Регий рассуждал так: «Люди болеют повсюду, а я буду лечить их только в каком-то одном месте? Ну уж нет. Там где болезнь, там и я. А болезнь повсюду, значит и я должен поспеть во все места». И он торопился прийти на помощь людям. Только прослышит про какую-нибудь страшную эпидемию, как уже спешит в самый эпицентр болезни и сражается с ней. Авторитет его рос, но сам он с ростом своего авторитета, казалось, становился только мрачнее, потому что все его усилия, как ему казалось, пропадали даром, ведь болезни как таковой меньше не становилось и все, что ему удавалось, так это справиться с какими-то частными случаями проблемы, а не с проблемой в целом.
Вскоре
