Вроде заболевания какого-то… Сначала дискомфорт был легкий, потом он усилился, в хроническую форму перешло, а сейчас так обострилось, что задыхаюсь, физически задыхаюсь, Вера!
– Надь, да ты охренела?! Вы с Алексеем всегда лучом света для меня были, веришь, нет, когда начинал кто-то зудеть, да хоть бы и я сама, про тяготы и бессмысленность брака, так сразу вы перед глазами… А ты такое говоришь! Хандра это осенняя. Или с гормонами что-то. Хотя рано тебе еще про гормоны думать.
– Вер, ты услышь меня… Я пытаюсь донести до тебя то, что есть на самом деле, а ты меня в какие-то рамки опять загоняешь. Только эти рамки прогнили давно. Прости, но мне и сказать-то больше некому… На днях с теткой здесь неподалеку познакомилась, въехала в нее по неосторожности, интересная тетка, то есть скорее девушка, взрослая сов- сем девушка… Пока ментов ждали, в «Шоколадницу» зашли. И она мне, чужому человеку, сразу всё и выдала. Наверное, ей стало легче… А я так не могу. Годами в себя всю гадость проглатываю.
– Надюха, это так на тебя не похоже! Вообще забавно… Надо же, с чужой теткой, в которую ты еще и въехала, в кафе пошла! А если бы это была автоподстава? Сейчас столько об этом пишут!
– Ну какая там подстава? Поначалу, конечно, чувствовалось, что она меня матом покрыть хотела, а потом как будто что-то щелкнуло в воздухе и… отличная и несчастная тетка.
– Все вокруг несчастные, когда внутри разлад. И все же я не понимаю, что у тебя с Алексеем стряслось.
– Ничего. Пусто – и все.
– Может, повод есть?
– С его стороны – не похоже. Ты же его знаешь: аккуратненький, как батон с витрины, а внутри совершенно черствый. Неспособен он в кого-то влюбиться, а так просто – чистоплюйство не позволяет.
– Господи, у вас такие чудесные ребятишки!
– Ой, ну не начинай. Еще перечисли, какой Алексей замечательный отец, муж и сын, как он здоровье надрывает на благо любимой семьи, сколько в старшую вложил и сил, и денег, и бла-бла-бла. Все в нем если не идеально, то почти, кроме одного: он не замечает, что меня давно уже нет. Утром встаю – программа включилась, ложусь – выключается. Но только все чаще сбои пошли, а случается, прямо средь бела дня накрывает. В руль вцеплюсь, слезы текут, так и хочется выйти на трассу, разогнаться и ехать долго-долго, до самой последней усталости, и чтобы на весь салон одна только музыка орала.
– Не получится. У нас все трассы давно стоят, в любой сезон и в любую погоду.
– Само собой… А я домой еду, они же ждут… В выходные пообедаем, он на диван ляжет, давай, говорит, фильм посмотрим хороший. Что-то там не грузится, что-то ему не слышно, он вроде бы и вежливо ко мне обращается, а изо рта так и сочится досада – мол, это ты во всем виновата, – хотя он это сам предложил, а я другой фильм хотела, если вообще – фильм. Секс строго раз в неделю – как с мертвой рыбой целуешься…
– У кого-то и этого нет. Да убери ты свой кошелек, сегодня моя очередь, забыла?
– Понимаю. Думаешь, от этого легче?
– Не
