помню, любила.
– Не очень, – честно призналась, тоже вставая со стула и потягиваясь, разминая затекшие булочки. – Но есть могу.
– Экая ты привереда. Ладно, все, закрывай за мной дверь.
– Спокойной ночи, – тихо откликнулась, берясь за черную пластиковую ручку двери.
Бабка Веля как-то странно на меня посмотрела и кивнула. Шустро для своего возраста спустилась по ступенькам и скрылась за калиткой. Фонари здесь не горели, и темень стояла такая, что было видно только лишь очертания противоположного дома и калитку.
Стало неуютно.
Дернув плечом, я захлопнула дверь, оставляя ключ в замке, и обернулась, растерянно обвела кухоньку взглядом и решительно потопала в жилую часть дома, собираясь потратить несколько часов на осмотр дома, не забыв про библиотеку.
И все же было интересно, что такого в тех самых книгах в черных обложках.
Благо, что где включается свет, еще днем показала мне Велислава Аристарховна, упомянув, что электричество яровцам провели еще лет семь назад, не без гордости заявила, что этим несомненно нужным делом занимался ее сын, проживающий с семьей в городе.
Так что с этим вопросом проблем не было. Правда, свет был не такой яркий, как хотелось бы, и читать при нем было несколько проблематично, но на то есть фонарик в телефоне, осталось еще розетку найти. Но в гостиной я видела старенький телевизорчик, а значит, розетка должна быть.
Первым делом я решила обследовать предположительно спальни. Но в них ничего интересного не нашла. В одной комнате была только широкая старая деревянная постель с несвежим бельем, две тумбочки и небольшой прикроватный коврик.
Во второй, в которой оставила свои вещи, была установлена одна узкая кровать у стены, с ковром на ней, стол с пустыми шуфлядками, застеленный матерчатой салфеткой, неработающий телефон, обычный допотопный шкаф с бельем, судя по запаху, опять-таки несвежим, да и откуда тут свежему белью взяться? Ну, и красный линялый ковер на полу.
В гостиной на первый взгляд тоже ничего интересного не было. За исключением того, что розетку я все-таки нашла в стенке за неработающим телевизорчиком, в диване обнаружилось снова белье, в серванте – старые книги известных русских писателей и черно-белые фотографии. Их я сгребла в кучку и перенесла к своим вещам, собираясь посмотреть после инспекции.
Присев на скрипнувший подо мной диван, внимательно огляделась. Взгляд упал на короткую штору.
Так, остался чердак. И у меня были кое-какие по этому поводу соображения.
Подойдя к шторе, отодвинула ее, с интересом взглянув на старую и явно давно не топленую печку, вскинула голову, находя люк.
– А вот и чердак.
Крепко сжав в руке телефон, я залезла на печку и ладонью толкнула деревянную квадратную дверку с ручкой.
Дверь поддалась, послышался отчетливый, тихий и, что уж там, жутковатый в тишине дома скрип.
– Блин, может, стоило сначала посетить библиотеку, а уже потом лезть на чердак? – тихо пробормотала, еще
