и пулей выбирается из бассейна. Кажется, в два раза быстрее, чем пыталась до этого. Через минуту она хлопает дверью, а я ныряю за наушниками, забираю футляр от них и, обмотавшись полотенцем, покидаю цокольный этаж.
Глава 4
– Как тебе бассейн, София? – спрашивает Богдан Петрович за ужином.
“У них так принято, – сказала мама, когда я отказалась идти на ужин. – Они каждый вечер собираются в зале. И мы должны пойти.”
Кто эти “мы”, я уточнять не стала. За столом нас ждал только Богдан. Один. Его сына не было, хотя приборов за столом было на один больше. Четыре. Значило ли это, что Тан почтит нас визитом?
– Большой, – отвечаю сдержанно.
О своем походе в бассейн стараюсь не вспоминать, хотя это удается с трудом. Я все время думаю о нем. Не о бассейне, разумеется, о сыне Богдана Петровича, Станиславе. Он меня пугает. В универе я как-то не обратила особого внимания, не отдала ему должное, стоит заметить, зато дома отхватила сполна.
– Можешь плавать, когда тебе захочется, – великодушно разрешает мой будущий отчим. – Им практически никто не пользуется.
О том, что я столкнулась с его сыном, умалчиваю. Непонятно пока, как Богдан Петрович отреагирует. С виду он кажется вполне спокойным и даже приятным мужчиной. Выделил мне комнату на втором этаже. Большую и светлую, с огромной кроватью и теплым ворсистым ковром на полу. Я такие обожаю. Видела у подруг дома и мечтала однажды заполучить похожий домой, но так как с деньгами у нас было туго, все время не получалось. И теперь вот он весь только в моем распоряжении. Конечно, я хорошо отнеслась к Богдану Петровичу. Поблагодарила его за такую щедрость.
А вот о сыне умолчала. И сейчас продолжаю молчать, хотя момент для признания самый подходящий. Уже собираюсь сказать, что столкнулась с Таном, как наш спокойный ужин нарушают. Дверь открывается слишком резко, шаги раздаются оглушающе громко. Я поворачиваю голову слегка вправо, и в поле моего зрения тут же попадают ноги, обтянутые кожаными штанами. Мне не нужно поднимать голову, чтобы понять, кто пришел.
Тан.
Он останавливается рядом со мной. Не специально, просто я сижу рядом с его отцом. По левую от него руку. Справа сидит моя мама.
На стол, прямо перед тарелкой Богдана Петровича, приземляется чехол от наушников. Я вздрагиваю от этого негромкого, но безусловно резкого звука.
– Нужны новые, – заявляет Тан и, наклонившись к моему уху, шепчет: – Это мое место.
От неожиданности я вздрагиваю и собираюсь подняться, но Богдан останавливает меня приказом:
– Сиди. Стас ужинать не будет.
– Нет, почему же… я проголодался.
– Думаешь, после этого, – он кивает на наушники, – я позволю тебе сесть?
– Почему нет? – хмыкает Тан. – Я принес их специально. На этот раз вина за их неисправность не на мне.
– На ком же тогда?
– Это я, – поспешно влезаю в разговор. – Мы… столкнулись в бассейне, и у Та… Стаса выпали наушники.
