се? Это же материал для первого цикла обучения! А вам скоро испытания на Среднюю Степень проходить. Какие же из вас взрослые орки, если вы элементарных вещей не знаете? Как вы Старшим, да и родителям, в глаза будете смотреть, если я вас до испытаний не допущу?! Ведь именно я, являясь Первым Помощником Главного Шамана, буду отвечать за допуск к испытаниям. Ибо кому, как не мне, знать, какими знаниями должен обладать молодой орк!
Ну-у, понеслось! Если никто не решится ответить, старик затянет свою любимую песню про то, какими орки были раньше и какими стали теперь. Да ещё про то, что род орков вырождается и именно нынешнее поколение тому виной. И ни одна сила в мире не сможет остановить старого болтуна.
Прут втянул голову в плечи и отвернулся, сделав вид, что внимательно изучает тени, отбрасываемые костерком на стенки шатра. Вот за это он и не любил уроки Меруто. На улице жара, а тот всё мёрзнет и костры в шатре разводит. Дышать совсем нечем.
Конечно же, Прут знал ответ. Да его даже самая мелкая малышня знает. Старик ещё спросил бы, сколько дней в «руке дней». Вдруг кто позабудет, сколько у него пальцев на руке, и сдуру не пять, а семь умудрится сказать.
Но Прут сейчас руку вверх точно тянуть не будет. Не позориться же перед остальными парнями, демонстрируя рвение в учёбе. Это же не охотничьи навыки. И даже не верховая езда. А на уроках истории пусть вон девчонки выделываются.
– Позволь, учитель? – ага, так и есть, Лана руку подняла. Отличница Лана решила, слава Ушедшим, всех спасти, избавив от надоедливого скрипа занудного старикана. – Я могу ответить.
– Хорошо, Лана, – шаман благосклонно качнул лысой головой. – Слушаю тебя.
Лана поднялась на ноги. Какая же она красивая. И фигурка у неё стройная, ладная. Просто загляденье. Кожа гладкая, тёмная, с ровным красноватым отливом. Волосы густые. В зелёный цвет по последней моде выкрашены. Ноги сильные. Наверняка, в беге даже некоторым его друзьям не уступит. Да только кто с ней бегать будет? У парней свои песни, у девчонок свои. Водиться с девчонками – это ещё хуже, чем с учёбой выпендриваться.
Вот исполнится ему три руки зим, тогда он будет обязан искать себе пару. Может быть, даже эту самую Лану и выберет в жёны. А пока любая девчонка – дружбе настоящих парней лишь досадная помеха. Пусть сами с собой дружат.
– По заверениям Ушедших, – начала Лана, – Первый Создатель был двенадцатирук, шестиног и двулик. И, прежде чем сотворить этот мир, создал он себе двенадцать, по числу рук своих, Помощников, которые имели вдвое меньше рук, то есть всего по шесть рук каждый. И вот теперь эти помощники по очереди приглядывают за нашим миром, сменяя друг друга через месяц. Поэтому у нас в году двенадцать месяцев, по шесть рук дней каждый.
– И… ? – вопросительно поднял одну бровь старый шаман, отчего стал похож на ночную птицу фулуна.
– И ещё одну руку дней в самом начале года, когда жизнь только пробуждается после зимнего холода и голода, Создатель приглядывает за миром сам.
– Молодец, Лана. Садись, – Меруто удовлетворённо кивнул. – А теперь, раз уж мы вспомнили про Ушедших, кто мне расскажет, почему человеки называют Торкуса Грозного грязным прозвищем «Про́клятый»? Тиска, может, ты?
Рыжая Тиска, лучшая подружка Ланы, кивнула и тоже поднялась. Тиска волосы не красила. Зачем? Они у неё и так очень редкого цвета. Словно самим Духом Огня помеченные. Такой цвет волос даже среди человеков лишь у Ярлингов встречается.
Тиска тоже красивая. Может, даже покрасивее Ланы будет. Но характер у неё вреднючий и язык колючий. Иной раз так может зацепить своими подковырками, хоть под землю проваливайся. Нет уж, лучше Лану в жёны брать. Та не такая злюка.
– При Великом Исходе человеки хотели помешать Древним, – даже голос у Тиски какой-то малость противный. Тонкий, немного звенящий, словно мелкий пискун над тобой вьётся, укусить хочет. – И Торкусу Грозному пришлось применить заклинание массового поражения. Погибло много человеков, и они прозвали его Про́клятым.
– Хорошо, Тиска, садись. Видите, – шаман ткнул вверх указательным пальцем, отчего Прут невольно задрал голову, провожая взглядом серый дым, что через большую дырку в потолке уносился куда-то в синюю высь неба, – видите, каким неоднозначным может быть отношение окружающих к чьему-либо поступку? Для одних Торкус великий спаситель, а для других ужасный погубитель, которого они до сих пор не перестают проклинать.
– А всё же, учитель, почему он так сделал? – это Плинто. Мелкий зубрёжник. Хилый слабак, который почти ни с кем из ребят не дружит. И большую часть времени проводит, читая «Вековые Листвицы». Понятное дело, он ведь явно в ученики шамана податься решил.
– Великий Торкус так воспользовался Правом Выбора, – кивнул старый Меруто. – Потому как выбора у него особо и не было. Ведь всё складывалось очень трагично для Древних.
Молодец Плинто. Хоть что-то сделал так,
