об этом мире слишком мало, а потому мне нужна действительно полезная информация – что и как устроено, куда лучше всего приложить усилия, чтобы обеспечить движение наверх и свое собственное развитие. Раз уж развиваться, то делать это разумно.
Первым делом отправился в библиотеку. На дворе стоял конец лета, пару месяцев назад я окончил школу и собирался продолжать обучение, а это значило, что скоро мне предстоит сдавать экзамены. В качестве подходящего места для образования я выбрал РАДО – Ростовскую академию для одаренных. Ну а куда еще отправляться, если на все княжество других достойных вариантов просто нет? Не в целители же подаваться? А в дружинники князя ижти смысла нет – убьют где-нибудь в бою, и задание будет провалено. Нет, подходящий вариант – только академия.
Правда, академия находилась в Ростове, куда нужно было добираться, но разве это проблема для паромобилей? И да, как мне подсказала память, они назывались так не потому, что работали на пару, а потому что парили над землей.
– Ай-йе! Эти ребята – долбаные гении! – не выдержал я и хлопнул в ладоши. Этот мир здорово страдал от плохих дорог, и они решили не заморачиваться над покрытием, а воспарить над этой проблемой в прямом смысле слова.
Правда, пока это удовольствие было недешевым и даже в самом Ростове было редкостью. В большинстве случаев приходилось трястись по ухабам на разбитой колымаге. Да что там, даже Игнатьевы и те приехали на обычных машинах, даже ни одного энергомобиля не было, не то, что парящего. Интересно, как скоро в этом мире выйдут в космос? При их-то достижениях уже лет сто, как могли запускать первые орбитальные спутники.
На экзамены скорее всего придется добираться именно на автобусе или вообще поезде, но зато когда я поднимусь и заработаю достаточно денег, обязательно возьму себе паромобиль и буду путешествовать с комфортом.
Я быстро поднялся по ступеням на второй этаж, прошел мимо пустой комнаты, принадлежащей раньше Сашке, и толкнул дверь в библиотеку. Слабость после конфликта с Игнатьевыми как рукой сняло. То ли прошло достаточно времени, чтобы восстановиться, то ли злость, кипевшая в груди, заставляла тело вырабатывать адреналин, притуплявший боль и придававший сил.
– Не дрейфь, Сашка, я тебя обязательно вытащу! – прошептал я, шагая между стеллажей.
Так-с, что у нас тут? Я остановился у входа и уставился на семейное древо. Надо же, всего-то каких-то четыре поколения… По меркам этого мира, первый Гущин, которого помнит летопись, родился лет эдак девяносто назад, может, сто. Как для сильного рода – негусто. Видимо, Гущины из числа тех, кто не смог вспомнить своих предков до Смутного времени. Тогда вообще многое потерялось, забылось или было стерто с лица земли. Ладно, главное как долго он просуществует, а об этом я позабочусь.
Решив удовлетворить свое любопытство, я коротко пробежался по семейному древу и воскликнул:
– Марк Игнатьев? Выходит, мы с Игнатьевыми дальние родственники?
Ничего себе, таких родственников и врагу не пожелаешь.
