ction>
Страх
Страх парализует разум напрочь,
Когда за маленький пустяк,
Идет на преступленье иль
пред большой бедой
отключит волю,
Иль нервно выбирает путь.
Вариантов ошибиться беспересть.
И только смелость порождает смесь,
и Парадокса, и безудержных побед.
Я помню чёрный паровоз
Я помню с детства чёрный паровоз
В зареве свистящего тумана,
Зеленый спецвагон и первое купе.
Мы едем на Москву из Атомграда.
Их множество у нас. Я песню им пою!
Имперский темный двор.
Булганин во дворе, я знаю, кто он.
И зачем он здесь.
За нами, за рекой «Нескушный сад».
Связав в единую канву
Москву, вокзал и Атомград,
И все картины детства,
Не променяю я на жвачку буржуа.
МОРЕ
Когда игривая волна
Обдаст тебя соленой пеной,
Не забывай, что ты возник
из этой самой пены бренной
Из мутной зелени пучин
Ползет рапан – пришелец робкий
И пузанок прозрачным жиром
Наполнит чей-то жадный рот.
Всё это сказки русской саги
Тьмутаракань, Боян и Бус,
распятый меж берез.
Велес гонял стада с рогами,
А иногда гонял и без.
Все это было, было, вдруг!
Другой народ, другие речи
Базар, невольницы, рабы.
Таврида, Таврия, тавро – печать Велеса.
Кому клеймо, кому тамга
Кому неволя, а кому деньга.
Бушует Кафа, Капитанство Готов,
Союз Генуи и Орды, и
Папа Римский тут как тут.
За этой суетою подлой
не увидали горе-торгаши
Как из обломков Византии
Несется флот османского паши.
Ворвались с воем янычары
В разноплеменный наш аул,
Теперь рабы вместо Генуи
Пошли в расхристанный Стамбул.
Терпела долго Русь Святая
Вертеп на южных берегах,
Но басурманов побеждая,
Срубила вражеский бардак.
Когда бежит волна под ноги
Босые мокрые в песке,
Не забывай какие боги
Ходили молча по воде.
Как труден путь к свободе, счастью
Когда нет страха стать рабом,
И как последнюю рубаху
Мы кровь за это отдаем.
Уран
А я родился
на урановом заводе,
в мои кости
впаянный уран
не даёт мне до сих пор покоя.
Тыщи Беккерелей – мой Урал.
Без тебя мне скучно,
враг глумливый,
на ком же
отрабатывать удар?
Любишь Злато ты,
А я – Уран!
Осторожно!
Я не пишу романов,
как не пишу стихов,
но Тихой прозой плачу
Над розою ветров
общение с поэтами заразно,
кто заболел строфою,
тот дурак.
И с ними нам порой небезопасно,
но и без них, порою,
нам никак.
За ломберным столиком
Старый Шулер знает масть,
этой Вербы не украсть,
мы глаза в глаза глядим,
стиль игры неуловим.
Идёт Священная Война
Наверно многим не дано
За горизонтом видеть панораму.
Такое зрение – условие победы.
Отсутствие его – условие беды.
Мне часто задают вопрос:
«Что
