л джойстик сидящий за пультом управления второй по старшинству и опыту член команды.
– А кто тогда?
– Она сама!
– Автопилот изменён! Системная панель заблокирована. Пульт не реагирует на команды. Всё, меня отключили.
– Делайте что хотите, черти! Но подлодку нужно сейчас же вернуть на прежний курс! У нас всего один слепой коридор! Пуэрто! Санчес! Доложить обстановку!
– Капитан, падает напряжение в рубке!
– Навигация отключена!
– Система ручного управления полностью обесточена! – сыпались доклады один за другим.
– Мадре Миа… В неё что, дьявол вселился?
– Больше похоже на взлом, – в помещение вошёл один из высоких гостей данной субмарины и, оценив происходящий хаос, проигнорировал вопросы капитана и вернулся к своим коллегам.
Приказав следовать за ним, он прошёл мимо одноместной каюты с пятью детьми и остановился возле люка на поверхность.
– Что случилось? – поинтересовался у своего коллеги мужчина с уставшим лицом.
– Скорее всего, произошла утечка информации. Они потеряли контроль над подлодкой, она изменила курс. В худшем случае нас утопят. В лучше случае сдадут береговой охране.
– С учётом содержимого трюма, вероятнее всего, топить нас не будут.
– Предлагаю подготовиться как к худшему варианту, так и к полиции.
– Согласен.
– Я добуду спасательные гидрожилеты.
– А команда?
– Если попробуют отобрать – убей их.
О детях ни один из них даже и не подумал.
***
– Веди на таком же расстоянии нашего морского «чёрта», не сближайся. Перехожу к проникновению в системы подлодки. Как изменю курс, следуй по кривой траектории, на каждые сто метров уходи на север на пять градусов.
– Принято. Управление «чёртом» взял на себя. Дистанция до объекта семьдесят метров.
Пока Малышка Сью перехватывала и вырубала системы управления подлодкой, я сидел на крыше одного из самых высоких отелей города и управлял спущенным на воду «чёртом». Миниатюрной, не больше двух метров в длину установкой, что имела встроенные маршевые двигатели и систему для взлома малых и средних надводных и подводных средств. Так как девяносто процентов из них работали на дешёвых китайских модульных чип-системах, взламывать частные подлодки, как и недорогие яхты, было проще пареной репы. Но вместе с тем принципы управления подлодкой тоже были не лишними. Поэтому я без каких-либо возражений стал второй скрипкой в этой партии, поддерживая стабильную связь с помощью взломанной релейной спутниковой антенны, расположенной на крыше отеля. Ну и попутно управлял «чёртом», что караулил в океане подлодки контрабандистов.
Как и предполагалось, уже через пять минут после всплытия подлодки её засекли. Два катера береговой охраны и вертолёт из Шайн Сити отправились к неопознанному подводному субъекту, сохраняя максимальную осторожность и бдительность.
– Всё, я отключаю контроль, разгерметизирую шлюз и ломаю движок. Дальше пусть на буксире тащат, – отчиталась Сью и сняла шлем виртуальной среды, в которой она занималась моделированием массивов данных, отправляемых на подлодку.
– Внимание, выходят.
– Тсс, быстрые какие! – снова напялила шлем Сью и принялась вместе со мной следить за арестовываемыми членами экипажа.
– Есть сигнал. Сохраняю данные ПИЧей. Пересылаю.
– Принял. По членам экипажа всё понятно. В досье троицы всё засекречено. Поможешь со взломом? – уточнил я у миниатюрной хакерши.
– Вечером, у нас индекс привлечения внимания Шайна слишком поднялся, – расстроила она меня.
– Да, вижу. Тогда потом поиграемся с полученными данными.
– Верно. Забирай досье правоохранителей. Ведь знаешь, коррупцию ещё никто не отменял. Будем знать если что, в каком направлении копать и на кого давить, – переслала она мне очередной массив данных, что я любезно сохранил.
– Думаешь, их отпустят?
– Моряков нет, детей да, троицу – раз ты говоришь, досье засекречено, значит, шишки серьёзные. Тоже отпустят, максимум подписку о невыезде дадут.
– Это плохо. Надо успеть с ними поболтать до того, как они в свои норы спрячутся. Ещё вопрос: они могут данные ПИЧей изменить?
– Нет, уже пробовали все кому ни лень. Только скрыть, изменить нельзя. ПИЧ – это вотчина Шайна. Он сам моделирует данные и шифрует их кодировку. Чтобы взломать их, много ума не надо, а вот изменить
