голливудской улыбкой. Двумя ровными рядами от природы белоснежных зубов. Ни пятнышка кариеса, ни скола, ни пломб. На постерах с рекламой стоматологий человеческий оскал, выкрученный в графическом редакторе до перманентной белизны, больше пугает. Эта же девушка не привыкла демонстрировать единственную свою милую черту. С подругами смеялась – они отмечали особенность с восхищением и завистью. Дантисты на профилактическом осмотре с укоризной спрашивали:
«Ну и зачем, здоровая, пришла?»
Остап надеялся – Тася наградит за комплимент этой самой улыбкой. Вместо того загрустила. Не похвасталась жемчужной нитью, по которой ему именно здесь и сейчас страсть как захотелось провести языком. Длинный, как у отца, он много чего умеет, в том числе доставлять ни с чем не сравнимое удовольствие.
Остап зацепился за эту мысль, начал грезить наяву. Он учился искусству секса с другими девушками, а теперь, представляя на их месте Тасю, испытал такой прилив энергии, что затвердели сухожилия и свело мышцы шеи. Тут главное – внезапность. Намертво припечатать губами. Руки выкрутить, чтоб не мешала. Углубиться до самых гланд, сделать больно… К счастью, нижнюю часть разгорячённого тела скрывала столешница. Сосредоточенное лицо же никак не выдавало опасных пошлых затей – только лёгкую досаду.
– Зубы… Я и не заметил сразу… Ну, ничего, – по-доброму ухмыльнулся красавец.
Мурашки пробежали по спине, вернули девушку обратно в реальность. Потому что фраза прозвучала, мягко говоря, неоднозначно. Словно это какой-то изъян, в отличие от остального.
Исходящее от неё напряжение ощутимо давило подобно вязкому магнитному полю.
– Тася, ну пожалуйста, перестань меня бояться.
Тень мучительной тоски смягчила голос Остапа. Почти мольба, в самой что ни на есть целомудренно-интимной форме. Будто его не грызла чудовищная похоть.
– Неужто ничуть не мил? Я же ничего не сделал!
– Вот именно, – сжалась в плечах, ломано зажестикулировала. – Как-то непонятно это всё. Напрягает.
– Да ты и без меня постоянно в напряге. У тебя всё хорошо?
– Станет, если объяснишь, зачем пристал. Мне…
Тасю бросало в жар. Происходящее походило на абсурдный кошмар. Хотя, казалось бы, если со стороны, то мило и романтично. Да только не с теми и не вовремя. Мания преследования холодила конечности, шпиговала ножами грудь. Защитный барьер психики, фундаментальный, самоотверженно прикрывал от смертельной опасности чего-то неведанного, безумного. Точно на краю скального обрыва. Одно дуновение ветра перемен, и контроль утерян. Разорвать лёгкие воплем и разбиться о камни.
– А что, если… – несвойственное Остапу стеснение проявилось поцелуями солнца на его щеках. – Что если просто понравилась?
– Не верю. – В её ауре полыхнул злой алый, колючий и яркий. Парню пришлась по душе хоть какая-то эмоциональная перемена. – В жизни не поверю, не старайся!
– А
