придает особое очарование их красоте и привлекательности, ко всеобщему удовольствию самих мужчин. Некоторым образом я приравниваю наше положение к рабству, вызывающему у меня огромное отвращение. – Сара поморщилась. – Рабовладелец может распоряжаться жизнью своих рабов. Мужчины имеют такую же власть над женщинами. Однако если мы попытаемся искоренить рабство, в стране начнется гражданская война. Точно так же, если женщины попытаются сбросить свои оковы слишком поспешно, начнется битва полов, в которой мы, вероятно, пока не одержим победу… – Сара замолчала, покраснев. – О боже! Я вовсе не собиралась читать тебе лекцию, но, кажется, именно это и делаю, не так ли, дорогая? Однако можем ли мы ожидать тебя на нашем небольшом званом вечере, Джемайна?
– С удовольствием, приду. Сара… – Джемайна замолчала в нерешительности, не уверенная, стоит ли говорить.
Сара вопросительно приподняла бровь.
– Да, Джемайна?
– Впрочем, ничего важного. – Девушка встала. – Благодарю за приглашение, Сара.
Выйдя из кабинета, она отправилась на поиски Уоррена Баррикона. Джемайна нашла его в отделе мод, где он наблюдал за отбором гравюр, которые должны были использоваться в следующем номере журнала.
– Уоррен, могу я поговорить с тобой?
– Конечно, Джемайна. – Он повернулся к женщинам, стоявшим рядом с ним, и указал на гравюру, которую они изучали. – Эта превосходна. Остальные отберем чуть позже. – Затем снова обратился к Джемайне: – Может, поговорим в моем кабинете?
Она кивнула, и он повел ее в соседнюю комнату. Джемайна впервые попала сюда. Это была небольшая комнатка со столом, двумя стульями и несколькими шкафчиками для хранения бумаг. Уоррен смущенно улыбнулся:
– Я должен извиниться. Знаю, мой кабинет выглядит не очень-то презентабельно, но я редко принимаю здесь кого-либо и потому совсем не забочусь о порядке. Не хочешь ли чашечку чая?
– С удовольствием.
Он, кивнув, подошел к одному из шкафчиков и зажег маленькую спиртовку, на которой стоял чайник. Было в этом мужчине что-то трогательно-домашнее. Он, должно быть, готовит чай, а возможно, и еду для своей больной жены дома, подумала Джемайна.
Пока Уоррен занимался чаем, девушка более внимательно осмотрела кабинет. Всюду на полу лежали журналы, а на столе – высокая стопка гравюр, рукописей и прочих бумаг. Кабинет крайне занятого человека. Даже слишком занятого, который полностью погружался в работу, видимо, пытаясь хотя бы на время забыться, отвлечься от своего безрадостного существования.
– С сахаром, с лимоном? – спросил он.
– С тем и другим, пожалуйста.
Через минуту он подошел к ней с чашками на подносе.
– Это цейлонский чай. Я покупаю только лучшие сорта – привычка, которая дорого мне обходится.
Присев на предложенный стул, Джемайна сделала глоток душистого чая. Уоррен подошел к своему столу и со вздохом сел сбоку от нее. Он отпил глоток и со
