ственного анфаса вкупе с соответствующими данными фигуры, прически, походки и прочее. Пришедший ко праху скорее склонен, замкнувшись в собственном мире, не обращать на окружающее ни малейшего внимания.
Но, с другой стороны, на погосте душевные раны кровоточат под воздействием горьких воспоминаний, скорбящее сердце обнажено и, следовательно, уязвимо для стрел амура, притаившегося среди надгробий и обелисков. Выходит, в чем-то правы сердцееды, избирающие печальные кладбищенские поля и рощи в качестве охотничьих угодий?
Никогда не жалуясь на зрительную память, она свободно ориентировалась как в незнакомых городах, так и на лоне природы, и тем не менее ни разу не находила нужную могилу с первой попытки. Казалось бы, чего проще – запомни или в крайнем случае запиши номер участка, ряда, места, и все. Но злополучные номера забывались, листок с записями терялся, и история повторялась, чему способствовали и становившиеся год от года пышнее заросли – сирени, жасмина, шиповника, калины… Вот и сегодня, потыкавшись и пару раз ошибившись, вернулась к входу, решив начать сначала. Так-так, надо идти по первому справа проходу от центральной аллеи, затем свернуть налево… или направо?
И тут на нее наступили. Вернее, наступили на беспечно отставленную ногу, а вслед за тем еще и толкнули. Она выронила цветы и уже летела, собираясь носом проверить на прочность бетонный бордюр, когда сильная рука ухватила за ворот, спасла от позора и возможного увечья. Пострадавшая зашипела, как кошка с отдавленным хвостом, и сердито воззрилась на обидчика: вот бегемот…
Надо же, только-только успокоился принесенный в жертву красоте мизинчик!.. Новые туфельки, легкие и мягкие, оказались узковаты – сущее орудие пыток, но смотрелись красиво, а на кладбище почему-то принято ходить нарядным, словно на какое-то языческое капище. Еще и поесть с собой берут, а соответственно, и выпить. Столиков-скамеек наставили, не повернуться. Топчутся толпами пьяные, не разбирая дороги. Жрецы, блин! От слова «жрать».
– Простите, Бога ради! – перед ней переминался, как школьник-двоечник у доски, здоровущий коротко стриженный мужик, – Мы вас не заметили.
Мужчин оказалось двое, и от второго из них, значительно меньших габаритов, ощутимо потягивало алкоголем. Собственно, сходными в их внешности были только прически – практически под ноль. Первый, большой, был одет стильно и очень недешево, а второй – как будто второпях, на одном из окраинных блошиных рынков. Первый смотрел уверенно, прямо и открыто, взгляд второго казался обращенным внутрь, как бывает у душевнобольных либо перенесших серьезную психическую травму.
А самое интересное: первый нес огромную охапку разнокалиберных роз – за ними и в самом деле легко было не увидеть торчавшую посреди дороги Светку, а второй держал на руках кота. Усатый-полосатый отнесся к инциденту без всякого интереса – лежал, полузакрыв глаза и беззаботно растопырив задние лапы. Крупный, как дрова, перекинул свои розы на левую руку, правой стремительно собрал рассыпавшиеся гвоздики и протянул женщине.
– Еще раз извините, пожалуйста. Может, вам помочь? Заблудились?
– Спасибо, не надо. Сама разберусь, – в ее планы вовсе не входило обращаться за содействием к кому бы то ни было. Не заметил он… – Вы лучше под ноги смотрите, а то самим помощь понадобится, «Скорая».
Она не собиралась и дерзить незнакомым людям, но, в самом деле, кто их просил сперва ронять ее, потом подмогу предлагать? Заблудилась, потерялась… кому какое дело? Обойдусь.
– Ну, нет так нет. А то мы, если что… Я – Александр. Саша, – внезапно представился высокий, – Лобов, да. А он – Коля.
Назвавшийся Сашей замялся и слегка подтолкнул нетрезвого, типа: твоя очередь. Тот вышел из ступора, глянул исподлобья.
– Дружинин. Мичман, в смысле, бывший, – и, бережно придерживая пушистую ношу, добавил с улыбкой, показав желтые металлические зубы, – Для своих можно – Блесна.
– Светлана, – знакомиться не хотелось, но на вежливость надо отвечать вежливостью… а вот фамилию называть совершенно ни к чему, решила Светка, и скрывая неловкость, погладила кошачью голову, – А это?..
– Матроскин, – быстро ответил Саша.
– Сильвер он, – вмешался щуплый Коля, – Ну сколько повторять! Белый тебя учил-учил, а ты – Матроскин, Матроскин… Имя – оно одно должно быть.
– Ладно, пошли мы, – подвел конец дискуссии большой, – Приятно было познакомиться.
– Ага, приятно, – продублировал маленький, и новые знакомые двинулись дальше – высокий впереди, низкий за ним.
Прошли прямо, свернули направо, в сторону относительно свежих могил, и скрылись за кустами.
Светка постояла, разминая прищемленные пальцы и прикидывая, где все-таки прячется искомое сдвоенное надгробье. Вспомнила – конечно, налево, но не сразу, а через два прохода, именно так. И, как часто бывает, одно воспоминание неким
