Все равно до истины никогда не докопаться, а коль придется докопаться – не поймать хитрого и злобного зверя в людском обличье, отобравшего ее счастье. Пора забыть.
Но, стоило мысленно произнести эти два слова, как воспоминания нахлынули холодной волной, повлекли назад – на полгода, год и дальше.
– С ума сошла?! Какая охота? Какие поминки? На часы посмотри, полуночница!
Хотя на часах, по меркам простого среднестатистического человека, не совы и не жаворонка, значилось вполне приемлемое для звонка время – девять с четвертью утра, Светлана почувствовала себя виноватой. Да, не учла особенностей образа жизни Борькиного приятеля: Гоше, сетевому мошеннику, как раз самое время ложиться баиньки. Но, ввязавшись в бой, следует добиваться победы, оправдываться и соглашаться на отсрочку нельзя ни в коем случае.
– От полуночника слышу. Можно подъехать? Очень срочно, честное пионерское, – и, не обращая внимания на протестующее ворчание, она добавила волшебный пароль, – Пиво у меня с собой, твой любимый сорт. Корюшку брать?
– Корюшку? Бери, – сдался хакер, – А как ты меня нашла?
– Кто ищет, тот всегда найдет! – (так я тебе и рассказала), – Сам догадайся, ты же все можешь.
Чтобы найти, надо уметь искать, а для этого немножко разбираться в специфике холостяцкой натуры. Одинокий затворник может скрывать свои географические координаты от всех… кроме родной мамы, а мама – женщина как раз в том возрасте, когда смотрят телевизор. Фамилию Амбарцумян как-то назвал Светке Борис, рассказывая о самом ленивом однокласснике… сколько таких в городе?
Разговорчивая седая усатая дама несказанно обрадовалась визиту телеведущей (ведь при знакомстве не обязательно прибавлять «бывшая»), погоревала: «Неужто так и не дождусь внуков?.. Гошенька-то весь в своем заэкранном мире, на девочек смотреть не хочет… то ли дело его отец… вот был мужчина!» и сообщила адрес норы компьютерного гения. Она же предупредила – там везде жуткая грязь, за исключением кухни, где ей позволено время от времени наводить порядок. Туда гостья и направилась, выставила угощение и уселась на табурет, вынуждая хозяина присоединиться из соображений вежливости и вечной жажды.
– А с какого хрена тебя вообще потянуло прошлое ворошить? Полгода прошло…
Светка и сама не могла понять, с какого. Просто упомянутые шесть месяцев без Борьки она провела будто во сне – не обычном, восстанавливающем и целительном, не тяжко-похмельном, не сказочно-заколдованном, а некоем болезненно-тягучем, каким бывает, наверное, летаргический или коматозный.
Нет, она не страдала от модной среди богемных дам депрессии, не принимала успокаивающих, не напивалась в одиночку, не плакалась подружкам, которых у нее в общем-то и не было, даже матери сообщила о случившемся односложно и без слез. Жизнь шла своим чередом, она просыпалась, ездила на работу, вела свою программу, при необходимости улыбалась, по вечерам
