каблук. Она рухнула на асфальт, подвывая от злости, от боли в разбитой коленке. Подбежавший Кузиков тут же схватил сумку, нашарил связку ключей от квартиры на Малой Бронной, куда приезжал пару раз вместе с Мыльниковым.
– Ишь ты хитрая сучонка!
Мужчина лет сорока в широкополой шляпе уцепил Кузикова за куртку.
– Ты что творишь! Верни сумку…
Кузиков, отслуживший два года в войсках ВДВ после отчисления из университета, не раздумывая, сильным ударом в пах, а затем в голову, опрокинул мужчину на землю. Отшвырнул сумку: «Тварь продажная. Всё мало тебе…»
На съемной квартире они собрались втроем. После недолгих поисков обнаружили чемодан с импортными вещами, долларовую заначку. Кузиков пересчитал. «Это же выше годовой зарплаты кассирши!» На Мыльникова неприятно было смотреть. Он повторял снова и снова: «Да как же так!.. Я люблю ее. Как же так… Нет, я не верю!»
Мищев долго молчал, но тут не выдержал, передразнил грубо вперебивку: «Как же, как же… Проверять нужно, Мыло. Сколько об этом говорено. А ты!..» Ругнулся, выплескивая свой гнев.
Кузиков злой, нетерпеливый, сам уселся в обменнике на целый день. Отчет всех неприятно удивил. Невеста Марина утаивала ежедневно до полусотни долларов.
– А в месяц? Так что ты, Мыло нам должен. Банкет с тебя. Деньги дело наживное… Главное, спасли от удавки на шее. От позора…
Кузиков в свои двадцать четыре, казался намного опытнее товарищей в житейских делах. Особенно после службы в Армии. В нем чувствовалась польская кровь, расчетливость, некий гонор, чем он гордился. Однажды, слегка раздуваясь от своей значимости, стал вспоминать родственника по материнской линии пана Бужельского, который был вхож к знаменитому князю Войцеговскому…
– Уверен я, что в моем происхождении не чисто. Тут не без водолаза. Потаскуха была моя бабушка, царство ей небесное.
Услышав такое, Кузиков лицо скривил, но тут же расхохотался вместе с приятелями. Позже, если кто-то выпячивал грудь, то возникала цитата из повести «Собачье сердце». Повесть перечитывали по несколько раз, чтобы щегольнуть очередной фразой: «Не читайте до обеда советских газет… А если других нет?»
После случая с обменником у Белорусского вокзала Кузиков стал официальным начальником службы безопасности. Он разыскал сослуживца десантника среди кузьмичевких бойцов, крышевавших часть северо-востока столицы. Назвали его Кузьмичем, приняли на две полные ставки.
Санкт-Петербург
Кузиков приобрел подержанный «Голендваген», на нем раскатывал по улицам северной столицы. После организации сети обменников в Санкт-Петербурге, рублевой налички стало такое количество, что возникли трудности с охраной, доставкой в банк и переработкой денежной массы. Пункт обмена валюты в людном месте приносил до трех тысяч «у.е.» в месяц, если постоянно уточнять особенности спроса. В крупном магазине обмен долларов на рубли, в спальных районах наоборот, люди бегут после зарплаты за валютой, чтоб как-то спасти денежки от инфляции. Можно копировать цены у соседей, делая на
