вообще такая наука? Сможет ли она объяснить все аспекты человеческого поведения? Какие методы она будет использовать? Являются ли ее законы столь же достоверными, как законы физики и биологии? Приведет ли она к созданию технологий, и если да, то какую роль они будут играть в человеческой цивилизации? Особенно важно то, как она связана с предыдущими подходами к этой теме. Человеческое поведение – наиболее привычная характеристика мира, в котором живут люди, и о нем было сказано больше, чем о любой другой вещи; что из сказанного стоит учитывать?
В конечном итоге успех или неудача научных исследований станут ответом на эти вопросы. Однако на некоторые из них необходимо получить хотя бы предварительный ответ уже сейчас. Многие умнейшие люди считают, что ответы уже найдены и что все они пессимистичны. Вот, например, некоторые из типичных утверждений о бихевиоризме. Все они, на мой взгляд, ошибочны.
1. Бихевиоризм игнорирует сознание, чувства и душевные состояния.
2. Он игнорирует врожденные таланты и утверждает, что все поведение нарабатывается в течение жизни.
3. Он трактует поведение как просто набор реакций на стимулы, представляя человека как автомат, робота, марионетку или машину.
4. Он не пытается учесть когнитивные процессы.
5. В нем нет места намерению или цели.
6. Он не способен объяснить творческие достижения – например, в искусстве, музыке, литературе, науках или, скажем, в математике.
7. В нем нет места Я или самоощущению.
8. Он непременно поверхностен и не может рассматривать глубины разума и личности.
9. Он ограничивается прогнозированием и контролем поведения и упускает из виду суть человеческого бытия.
10. Он работает на животных, особенно на белых крысах, но не на людях, и поэтому его картина человеческого поведения ограничивается чертами, присущими и людям, и животным.
11. Его достижения в лабораторных условиях не поддаются воспроизведению в повседневной жизни, поэтому все, что он может сообщить о поведении человека в мире в целом, является ничем не подкрепленной метанаукой.
12. Он слишком упрощен и наивен, а его выводы либо тривиальны, либо уже хорошо известны.
13. Он скорее наукообразен, чем научен. Он просто подражает науке.
14. Его технологические достижения могли бы быть достигнуты с помощью банального здравого смысла.
15. Если утверждения этой науки верны, они должны относиться и к самому бихевиористу – таким образом, слова исследователя продиктованы его поведением и не могут быть истинными.
16. Он дегуманизирует человека, носит редукционистский характер и стирает человеческую суть.
17. Он занимается лишь общими принципами и поэтому пренебрегает неповторимостью отдельного человека.
18. Он неизбежно антидемократичен, поскольку отношения между экспериментатором и испытуемым манипулятивны, и поэтому его результаты могут быть использованы диктаторами, но не людьми с добрыми намерениями.
19. Он воспринимает абстрактные идеи вроде морали и справедливости как вымысел.
20. Он безразличен к теплу и насыщенности человеческой жизни и несовместим с творчеством и наслаждением искусством, музыкой и литературой, а также с любовью к ближним.
Эти утверждения, как мне кажется, представляют собой чрезвычайное непонимание достижений и значения научной деятельности. Как это можно объяснить? Возможно, некоторые проблемы возникли из-за ранней истории движения. Первым очевидным бихевиористом был Джон Бродес Уотсон, который в 1913 году опубликовал своего рода манифест под названием «Психология с точки зрения бихевиориста». Как видно из названия, он не создавал новую науку, а утверждал, что психология должна сосредоточиться на изучении поведения. Возможно, в этом была стратегическая ошибка. Большинство психологов того времени считали, что изучают психические процессы в мире сознания, и они, естественно, не были склонны соглашаться с Уотсоном. Ранние бихевиористы потратили много времени и не заметили основной проблемы, обрушившись на интроспективное изучение жизни разума.
Сам Уотсон провел важные наблюдения за инстинктивным поведением и был, по сути, одним из первых современных этологов. Но также большое впечатление на него произвели новые данные о том, чему может научиться организм, и он сделал ряд довольно экстремальных заявлений о потенциале новорожденного человека. Сам он назвал их преувеличениями, но с тех пор они используются для его дискредитации. Его новая наука тоже, так сказать, родилась преждевременно. Тогда было все еще крайне мало установленных фактов о поведении – в частности,
