о мне симпатию к монашеству и желание узнать его поближе. Удивляться этому не следует – в советское время многие люди приходили к православию именно так, через атеистические книги, где содержалась хоть какая-то, хотя бы и искаженная, информация о нем.
Впоследствии я не раз перечитывала роман «Монахиня». И извлекла из него много неожиданных уроков. Прежде всего – что он, как говорится, «бьет мимо цели». Ведь его героиня, Сюзанна Симонен, живя в монастырях, встречается не только с жестокостью и развратом. Первая игуменья, с которой ей довелось встретиться, была настоящей христианкой, строгой монахиней, мудрой и добросердечной женщиной. Собственно, так и в жизни: рядом с грехом соседствует святость – люди есть люди.
Да, героиня романа Дидро ненавидит монашескую жизнь. Но почему? Ведь она стала монахиней против своей воли, повинуясь матери, вознамерившейся скрыть от людей живое свидетельство греха своей юности – незаконнорожденную дочь. А «невольник – не богомольник»… Однако советские авторы-атеисты, расхваливая книгу Дидро, умалчивали о том, что она кончается крушением надежд Сюзанны Симонен на то, что она найдет счастье в миру. Там не нашлось места для беглой монахини, и она оказалась на самом дне общества. Не случайно в одной из зарубежных экранизаций романа «Монахиня» режиссер довел историю сестры Сюзанны до логического конца – она попадает в притон и кончает самоубийством.
Как известно, роман «Монахиня» написан как бы от лица Сюзанны Симонен. На самом деле Дидро выдумал ее историю, чтобы выманить из деревни своего приятеля, в надежде, что тот ринется спасать беглую монашку. Короче, перед нами – вымышленная история.
Впрочем, о монастырях сложено немало всевозможных историй и легенд. К их созданию приложили руку и писатели, и поэты, и журналисты, желавшие узнать, что же творится там, за монастырскими стенами? Кто-то из них видел монастырь «тюрьмой» (вспомним лермонтовского Мцыри). Кто-то – прибежищем обиженных жизнью людей, замаливающих свои и чужие грехи (тургеневская Лиза Калитина). Кто-то – местом, где светлые ангелоподобные девочки-послушницы называют игуменью мамой и живут, словно Божии птички, не зная ни заботы, ни труда (именно так изображен монастырь в неоднократно издававшемся слащавом романе неизвестного автора «Ольховский монастырь»). «В монастыре ничего не делают, а только Богу молятся»; «монастырь – это духовно-душевный колхоз» – это тоже легенды о монастырях. А кто-то из современных российских журналистов даже ухитрился изобразить женский монастырь ни много ни мало как «обитель строгого режима». После всего этого хотелось понять, что же все-таки на самом деле представляет собой женский монастырь? А поскольку у меня не было возможности узнать это на опыте, пожив в монастыре год-другой, приходилось искать иные способы получить ответ на этот вопрос.
Выход нашелся неожиданно. В период моего воцерковления мне посчастливилось встретиться и в течение лет десяти общаться с одной архангельской монахиней в миру, матерью Елевферией (Неверовой). Судьба ее была весьма интересна и по-своему ярка. Вероятно, в молодости мать Елевферия принадлежала к Катакомбной Церкви, а впоследствии длительное время общалась с бывшими насельницами Сурского монастыря, которые передали ей несколько оставшихся у них фотографий и реликвий. Мать Елевферия охотно делилась своими воспоминаниями об архангельских подвижниках, с которыми общалась в свои молодые годы. Она была весьма яркой и интересной рассказчицей, и я жалею, что не смогла запомнить все то, что она рассказывала мне о людях того страшного времени гонений на Церковь, которое для нее было светлым и «сладким временем», когда она воочию видела прозорливых старцев, верных пастырей Церкви, монахинь-исповедниц и общалась с ними.
В те вечера, когда мать Елевферия, сидя на табуреточке под иконами, рассказывала о них, эти люди словно оживали, восставая из тьмы забвения. Итогом моих бесед с матерью Елевферией стала серия статей о монахинях, похороненных возле архангельских храмов. Позднее, в поисках сведений о них, я обратилась к документам Архангельского областного архива. И сколько же интересного там обнаружилось! Причем оказалось, что документальные сведения о монастырях опровергают легенды о них. На основании этих архивных материалов мною была написана эта книга.
Надо сказать, что тема русского православного женского монашества недостаточно хорошо изучена. По утверждению историка русского монашества И. К. Смолича, «более или менее изучены лишь немногие тропинки на путях… подвижничества русских женщин; хотелось бы надеяться, что пути эти не окончательно потеряны для исторической науки и когда-нибудь удастся составить общую картину аскетического подвига русских женщин» [33]. Интерес церковных историков к этой теме начал пробуждаться лишь в предреволюционные времена. В послереволюционные годы «воинствующего атеизма» о появлении работ, посвященных женскому монашеству, просто-напросто не могло быть и речи.
Впрочем, даже сейчас темой истории женского монашества занимаются немногие. По словам современного историка русского монашества конца XIX – начала ХХ вв. П. Н. Зырянова, хотя в наши дни время от времени издаются научно-популярные книги-альбомы
