запустятся автоматически при первой возможности… если успеют.
– Можно ли процесс как-то остановить или обратить вспять? – поинтересовался Леванов.
Клим махнул рукой.
– Да что вы! Силы, управляющие расширением аномалии, находятся далеко за пределами возможностей нашей науки, да и техники тоже. Хотя…
Он запнулся, призадумался над неожиданной идеей, но дрожащий голос капитана вернул его к действительности.
– Аномалия совсем рядом!
Клим вошел в ВИС, огляделся – и обмер. Пузырь вырос до таких размеров, что потерял очертания сферы и стал просто огромной, чуть выгнутой стеной. И она стремительно нагоняла «Орион».
– Твою ж мать, – прошипела Соира, которая тоже наблюдала пугающую картину.
– Надо прыгать уже сейчас! – воскликнул Клим.
– Невозможно! – вскричала в ответ Зоя, ее большие черные глаза заблестели, – Готовность восемьдесят девять процентов!
Пылающая сиреневая стена, теперь прямая, уходящая по всем направлениям в бесконечность, глотала звезды и планеты, туманности и галактики, и с каждым мигом приближалась к капсуле. Гадот приказала активировать термоядерные двигатели, несмотря на то что их использование одновременно с аннигиляционными могло привести к мелтдауну всей системы. Но в нынешней ситуации риск был оправданным.
«Орион» стал увеличивать скорость, подбираясь к отметке в 90% световой, и приближение аномалии замедлялось. Но не прекращалось. Капсула мчалась сквозь пространство, однако фиолетовая стена упрямо догоняла беглецов.
Клим обливался потом. Сжав кулаки, он отслеживал показания ВИС; та настойчиво предупреждала о скором обрушении двигательных установок, которые едва выдерживали напряжение двух одновременно работающих систем. Прошла еще минута, датчики показали готовность концентраторов на 96%.
– Сейчас прыгнем, – прохрипела Зоя. Ее бледная кожа пошла багровыми пятнами, крылья носа нервно подрагивали. – Еще чуть-чуть…
Когда Клим принимал изображение из кормовой камеры, его взору представало лишь ослепительное сиреневое сияние – больше не было видно ничего. Передняя же камера демонстрировала обычный космос и спиральный диск Млечного Пути – вроде бы близкого (чуть ли не рукой подать!), но совершенно недосягаемого.
– Девяносто семь процентов… – сдавленным голосом сообщила капитан.
– Ну же, ну! – рокотал Леванов.
Клим с ужасом обнаружил, что пузырь истинного вакуума подполз к корме капсулы почти вплотную.
ВИС объявила общую тревогу в связи с возросшим риском мелтдауна. Стены капсулы загудели, пол завибрировал так, что желудок тотчас отозвался тошнотой. Электроснабжение отказало, и на мгновение стало темно, затем вспыхнуло красное аварийное освещение. Зазвучала сирена, ВИС рекомендовала всем членам экипажа, кроме пилота, и пассажирам немедленно изолироваться на нижнем ярусе в отсеке безопасности
