чарам? – криво усмехнулся Аламейский.
– Нужно просить помощи, если плохо!
– Жалеете меня, Джемма?
От вкрадчивых ноток в низком голосе у меня по спине побежали мурашки. Не страха, нет. Мурашки предвкушения.
– Как сильна ваша жалость, Джемма?
Он шагнул вперед, сокращая между нами расстояние и тесня меня к двери. Сквозь слои нашей одежды я чувствовала жар его тела. Аламейского лихорадило от чар и сдерживаемой страсти.
И это будоражило.
Сухие горячие губы скользнули по моим.
– Что ж, – шепнул Аламейский, – пожалейте меня, Джемма.
Легкий поцелуй-касание превратился в напористый, алчный. Аламейский будто захватывал крепость, захватывал решительно, беспощадно. И, боги, как же мне это нравилось!..
Жесткое колено вклинилось между моих ног, тренированное тело прижало к двери.
Я ахнула от новых ощущений – и поцелуй стал глубже. Аламейский целовал, прикусывал мои губы. Руки гладили, сжимали, даря огненную ласку.
Подхватив под попу, он приподнял меня, вынуждая обвить его ногами. Почувствовать силу его желания и твердость намерений.
Вскоре я снова оказалась на софе. Зацелованная, разомлевавшая от бесстыдных ласк и поцелуев.
Не сводя с меня горящих глаз, Аламейский сбросил камзол на пол, одним движением сорвал шейный платок. Запонки, а затем и пуговицы звонко поскакали по паркету, разбавляя тишину не только нашим прерывистым дыханием. Нетерпеливый мужчина…
Белоснежная рубашка улетела куда-то в сторону книжных стеллажей.
Я впилась взглядом в тренированное тело, покрытое золотистым загаром. Сухощавое, мускулистое, исписанное шрамами. Белые кривые росчерки – живая летопись войны…
Шрамы не портили Аламейского, они добавляли ему мрачного очарования хищника. Матерого неумолимого зверя, чьей добычей сейчас стала я.
Дыхание перехватило от осознания, что я в полной власти этого опасного мужчины.
– Какая же ты красивая, – шепнул Аламейский, склоняясь и целуя коротким поцелуем.
Поцелуй-укус вызвал волну желания, прокатившуюся по телу. Низ живота тянуло. Томительные ощущения жара и безудержное желание. Аламейский словно поделился чарами, заражая меня страстью.
Отстранившись, он разулся и торопливо сбросил последнюю одежду.
Я не удержалась и скользнула взглядом по обнаженному мужчине.
Широкие плечи, стальные, четко очерченные мускулы – сильное тело боевого чародея, выкованное в кузнице бога войны и закаленное в сражениях с демонами. Рельефный пресс, узкие бедра и… Боги щедро одарили своего любимчика во всех смыслах.
Я закрыла бесстыжие глаза.
– Джемма, посмотри на меня.
Аламейский навис надо мной, почти накрыв своим телом.
Темный ищущий взгляд спрашивал без слов. И видел ответное желание и согласие.
На меня обрушился шквал поцелуев, показывая, что все, что было, – это так… легкий
