глазами. Пытаюсь мысленно воспроизвести Орион. В старину армяне называли его созвездием Айка – в честь давшего нам имя праотца…
Перевод с армянского Анны Варданян
Любовь
Всё началось со сна: мышь бежала, ржавая мышеловка, скрежеща отвратительными зубами, гонялась за ней, потом показался Помпей и в ту же секунду наполнился кроваво-красным соусом вулкана. Открыла глаза и не поняла: кто кого ловил, что исчезало? Было ясно одно: потолок тревожно громыхал.
С этого дня веки мои растеряли сны, время моё встревожилось, а спальня превратилась в магнит. В какой бы части дома я ни находилась, в эту секунду непременно оказывалась в моей фантастической спальне.
Зырк-зырк… буква «з» скрежетала, как слоёное тесто от суматошных движений скалки, падала в объятия задыхающегося «ы», чтобы всё наконец завершилось мажорным рыком «р-к» и снова началась – зырк-зырк – ловкая, бунтующая, ритмичная мелодия…
Рай расположился на восьмом этаже восьмого подъезда. Там двое, и им с лёгкостью удаётся всполошить безмятежность спокойного дня. Пол их спальни и потолок моей – в неистовом диалоге, а я только сейчас это замечаю.
– Ну? Чего опять лицо опухшее? Снова соседи не дали…
– Да, Нушик, да! Они сумасшедшие, ненормальные! В 8 утра, в полдень, днём, вечером и ночью – несколько раз!
– Ты считала? Вернее, ты уверена, что… – багровое от стыда и любопытства лицо подруги окрасило розовым экран моего телефона.
– Слышишь, да? Ну ладно, извини… мне пора, позже поговорим.
Видеозвонок прерывается, я быстро достаю из чемодана белый, купленный по поводу второго замужества, да так и не использованный по назначению кривошеий халат, заворачиваюсь в тёплую ткань, устраиваюсь на нулевом меридиане своей постели…
Сначала я не понимала, что происходит, потом восхищалась неуёмной энергией соседей, а потом, между нами говоря, переполнилась ревностью и, как сказали бы мои соотечественники, – доброй завистью. Теперь я нервная. Теперь, зачастую, из продуктового магазина я мгновенно перехожу в аптеку.
– А от нервов что предложите? Нет… валериану, «Новопассит», «Персен» – не хочу, не помогли. Есть что-нибудь посильнее?
Я не могу написать рассказ для новой книги, хоть на самую простую тему, не могу подолгу гулять с ребёнком, моя бы воля, я даже обед готовила бы в спальне, а телевизор со встроенным набором мультфильмов выбросила бы к чёртовой матери, чтобы ненароком не помешал лучшей симфонии нашего времени.
Я начала внимательно изучать всех наших соседей – тех, кто доброжелательно со мной здоровается, и тех, кто слишком счастлив, чтобы кого-то замечать. Во мне, наконец, проснулся настоящий сыщик!
Недавно мой брат вскользь заметил, что у нас хорошие соседи. Жаль только, что мы погибнем под рухнувшим от тяжести чужой любви потолком. Я сделала вид, что не слышу, но мне ещё больше захотелось понять: кто же эти люди, переварившие
