как раз перед тем, как поступил сигнал об аварии у Уступа. Два метра ростом, стремительные движения и сшитый точно по фигуре пиджак, свидетельствующий о том, что он прибыл из Сундсвалля.
– Коллега! Как хорошо, что мы встретились. Эва Шьёберг, верно?
При ее появлении он отложил газету. Рукопожатие получилось крепким и энергичным. Прежде они уже сталкивались, по меньшей мере, раза три, во время расследования поджога прошлой зимой и на какой-то конференции, где он выступал с докладом.
– Эйра, – поправила она. – Шьёдин.
– Понял. Имя и фамилия. Просто отлично, что ты сумела ко мне заглянуть.
Он уселся на край стола. Это была комната с голыми стенами и двумя ударопрочными цветочными горшками на подоконнике. Ни фотографий семьи, ни детских рисунков на стенах – таковы были безликие рабочие места для приезжавших сюда следователей. Она слышала, что в Сундсвалле все звали его не иначе, как просто ГГ.
– Ты проделала хорошую работу в пятницу. Вон какого мужика повязала, не какой-нибудь там сопляк.
– Спасибо, но нас было двое, – заметила Эйра.
– Выходит, если это не сын, подобно Эдипу, убил отца, то что же мы имеем? – ГГ ритмично постукивал шариковой ручкой по ладони, словно желая ускорить темп расследования. Должно быть, дня через два он освободится и вернется к себе домой, избавившись от немого одиночества в номере отеля «Крамм». Если он, конечно, не мотается туда-сюда каждый божий день. – Кое-кому хочется думать, что мы не придаем этому делу особого значения, – продолжил он. – Что мы слишком беспечно отпускаем на свободу подозреваемых и что пожилые люди в глубинке вовсе не наш приоритет.
– Насколько я понимаю, его даже рядом не было, когда это случилось.
Хоть Эйра и не была вовлечена в расследование, она слышала, почему прокурор решил освободить Улофа Хагстрёма. Речь шла не о сулящей заманчивые перспективы погрешности в несколько километров, а о расстоянии в добрых пятьдесят миль. Данные им показания полностью подтвердились специалистами.
Судя по предварительному заключению патологоанатома, Свен Хагстрём скончался где-то в понедельник. В это время Улоф находился у себя дома в Уппландс Бру, пригороде Стокгольма. Лишь в среду он сел на поезд и отправился на север Швеции, чтобы купить машину в Харадсе, что под Боденом. Речь шла о поездке продолжительностью восемнадцать часов, с различными пересадками. При этом присутствие Улофа Хагстрёма на каждом участке пути регистрировалось системой электронных терминалов для проверки билетов. Профессия следователя в наши дни – просто детская забава, как сказал бы один ее старый коллега, если бы не вышел на пенсию. То ли дело раньше, когда кондукторы вручную компостировали билеты и приходилось надеяться лишь на их память на лица.
Вдова, продавшая «Понтиак» через объявление на сайте купли-продажи, также опознала Улофа Хагстрёма. Этот день принес ей долгожданное облегчение. Бесполезная тачка, предназначенная для вождения по зимним дорогам, лишь
