глаза карандашом, а губы – блеском, убрать косметику в шкаф, как в дверь постучались.
Вархар! Я чуяла его той самой пятой точкой, которая вечно влипает в неприятности и оттого великолепно их чует.
В панике метнула взгляд на скромное платье, что сиротливо покачивалось на дверце шкафа немым укором духу противоречия. Казалось, наряд пенял мне, предупреждал.
И, как выяснилось спустя недолгое время, он был убийственно прав.
17
Я открыла дверь и поняла, что раньше меня взглядом еще не раздевали, а вот тепе-ерь…
Куда там дилетантам – студентам и аспирантам – до настоящего профессионала – Вархара.
Первой жертвой его цепкого взгляда стало все, что не столько прикрывало, сколько искусно украшало кружево. Проректор трижды сглотнул, но промолчал. Следующей жертвой стало все, что не столько драпировал, сколько подчеркивал тонкий трикотаж. Вархар сглотнул еще три раза.
Слася молча выскользнула из комнаты, коварно бросив меня на милость слегка подвисшего проректора.
Некоторое время он только открывал рот и произносил нечто вроде:
«Ог-го-о-ог-г-го»… «Ог-г-г-го-о»…
Истинный скандр проснулся в Вархаре, и способность связно выражать мысли благоразумно уступила ему место.
Прошло пять минут, если верить моим экзотическим настенным ходикам, а проректор так и не отвис. Его лихорадочный взгляд уже даже не раздевал, скорее «ощупывал» самые выдающиеся места, и я начала всерьез побаиваться за свою целостность.
Вдруг с немыслимой силой захотелось переодеться, но было уже поздно…
Вархар улыбнулся одной из своих самых нахальных и самых сладких улыбок. Теперь на меня смотрела помесь акулы и Чеширского кота. Я нарекла эту улыбку чеширским оскалом. Страшноватое зрелище.
Я попыталась ответить проректору той же монетой – окатила его взглядом с ног до головы.
Не скажу, что Вархар изменил своему фирменному стилю, он просто слегка усилил акценты, как выражаются модельеры.
К черным брюкам на два размера больше прилагалась самая узкая угольная футболка в сеточку, что я видела. Соски не столько просвечивали, сколько зазывно торчали в дырки.
Я ожидала, что проректор подаст руку, протянет ладонь, хотя бы пригласит.
Вместо этого Вархар схватил меня за талию, поднял и поставил рядом, захлопнув дверь ногой. Не успела возмутиться, замахнуться каблуком, а проректор, как порядочный кавалер, продел мою руку через свой локоть и потащил за собой.
Он даже не маршировал – летел, и половину пути до лифта я пробежала на цыпочках. «Контуженный» платьем Вархар заметил мои трудности далеко не сразу. Но когда наконец-то обнаружил, благородно сжалился и сбросил скорость. На каждый его шаг по-прежнему приходились три моих, но теперь проректор двигался как брейкер, изображающий робота. Делал шаг, замирал, а когда я догоняла его, делал второй. И, что самое
