чая опыт семейной жизни, мы с женой ехали домой к моим родителям.
Как именно авария произошла, не помню, поэтому описания деталей ДТП не будет. А вот что со мной было далее, постараюсь описать красочно и емко.
Помню носилки скорой помощи, помню, что в предобморочном состоянии меня спросили: «Как тебя зовут?» «Иван», – из последних сил сказал я и провалился в кому. Продолжительностью 17 дней. Пока в этом мире шла битва с полученными в аварии травмами за мою жизнь в тех мирах, я спасался и цеплялся за жизнь как мог. Читатель, я лишь вкратце и, возможно, повторяясь, приведу то, что происходило со мной, иначе эта книга будет похожа на мемуары, а не руководство к действию.
Что со мной происходило в коме
Первые ощущения. Все тело как будто после прыжка с высоты. В детстве прыгал, знаю. Тело в тонусе, сердце не спокойно, не скачет из груди, но в каком-то очень сильном волнении. Все тело напряжено, как перед встречей с огромной собакой, которая пока не подает виду: злится она или настроена дружелюбно.
Вокруг меня картина – лес в тумане, видимость на расстоянии 2 метров, передо мной – асфальтированная дорога. Как только я осмотрелся, подъехал автобус. Стою я перед передней дверью бело-голубого автобуса. Открывается дверь, я поднимаю правую ногу на первую ступень, чтобы войти в салон, потом спускаю ее, и такое ощущение, что я знаю, куда надо ехать на этом автобусе. Только сейчас мое право решать: ехать или нет. И вот ставлю ногу, потом снимаю. Ставлю и ощущаю всем телом и нутром, как что-то меня тормозит. Чувство нерешительности прямо раздражает. Нерешительность войти в автобус переходит в вопрос: а как же то, что тут, за пределами автобуса? Готов ли я бросить все происходящее здесь и уйти туда, а по ощущениям туда – это куда-то в новое и неизведанное, но одновременно очень знакомое. Да, читатель, вот такие противоречия. А здесь это не лес, туман и дорога, а все, что во мне, все, что внутри. Чувства, устремления, мечты. Мечты особенно сильно останавливают от того, чтобы сделать шаг в автобус. Они (мечты) в моих представлениях всегда были такими красочными. Очень хочется испытать те чувства, которые они могут подарить. А выбрав поездку на автобусе, придется от них отказаться. Не хочу.
Еще в ощущениях четко осознаю: и готов, и не готов,
больше готов, конечно, но ощущение, что кто-то меня ждет здесь, очень сильно заставляет меня сомневаться в принятии решения войти в автобус, и эти сомнения снова начинают раздражать. Раздражают до той степени, пока я окончательно не отпускаю ногу с первой ступени автобуса на землю с твердым намерением остаться здесь.
Далее другие «сны» в коме, в которых видел и родных, и неродных, и чудовищ, и чудищ, и ангелов, и бесов. Но сейчас не об этом.
До того момента, как меня отправили в реанимацию института им. Склифосовского, я лежал в палате одного провинциального города. Там проводили не так много процедур, и основное время там я спал.
А вот в Склифе, так сокращенно называют столичное медицинское учреждение первой помощи, жизнь стала разделяться на день и ночь. На бодрствование и сон.
Читатель, в реанимации происходит переформатирование сознания (выражаясь компьютерным языком), и вот почему. Да потому что, как было до реанимации, уже не будет, и дело не в травмах и последствиях, а в моменте нахождения там, в стенах палаты, в которой умирают люди. Однако не будет так, как прежде, – это не означает, что будет хуже. Будет иначе. Примерно так, пред ставьте, что вы всегда ели плов (просто пример) вилкой, а тут будете есть его ложкой. В данном примере плов – это жизнь со всеми ее красками, а столовый прибор – это то, как вы эту самую жизнь живете. Философия, продолжаем. Парень, у которого все складывается так, как складывается, в одночасье ложится на больничную койку на полгода. Прибавьте сюда уколы, капельницы, рентген, операции, и тогда будет немного понятно, что пришлось испытать. я благодарен своему телу, его стойкости и гиб кости, умению регенерировать пострадавшие и поврежденные участки. Почему-то до аварии я этого не замечал. В отделении реанимации, где бы оно ни находилось, всегда хочется одного – сбежать. Но делать это не нужно, нужно выздороветь.
Читатель, перейдем к книге. Так, как будто ты уже довольно хорошо знаешь меня лично.
Цель этой книги – желание поддержать вас в трудную минуту. Помочь вам не утонуть в море вопросов: что происходит и чем могу помочь. Как говорил адмирал Ушаков, лучший метод воспитания – собственный пример. Да простит меня великий исторический персонаж, если процитировал его не дословно. Конечно, воспитывать в привычном понимании этого слова я ни кого не намерен, хотите – применяйте мои советы, хотите – применяйте что-то другое. Главное, будьте здоровы и счастливы.
Теперь вы знаете, что картину реанимации я наблюдал изнутри. Причем не одну, т. е. побывал не в одной палате реанимации, и в не одной больнице, и не один месяц. Просто представить сложно, что это такое. Конечно, ситуации у всех разные, скажу, что место это не из приятных.
Далее
