же знаешь, нельзя показывать чувств, но как же это трудно, если внутри все горит…
А кроме того… К Адрику меня по-прежнему влекло, а он был очень наблюдателен.
– Почему ты дрожишь? – вдруг спросил он так спокойно, что я даже обиделась.
– Я не дрожу, – решительно возразила я, хотя на самом деле дрожала как осиновый лист.
Он весело фыркнул:
– Боишься, Эган узнает, что ты каталась со мной на машине?
– Ну конечно нет!
Это его еще больше развеселило.
– Я же знаю, ты не хочешь, чтобы нас видели вместе. Поэтому и прячешься от меня всю неделю.
Я так широко распахнула глаза, что, должно быть, выглядела полной дурой.
– Ты заметил? – спросила я.
– Как так неуклюже это делала, Джуд! – сказал он. – Впрочем, ты всегда такая.
– Ты даже не знаешь, какая я, – прошептала я, качая головой.
Я надеялась, что он не услышит, но его ответ меня удивил.
– Я знаю, какая ты. Похожа на белку из «Ледникового периода»: точно так же устраиваешь катастрофы везде, где появляешься. – Он искоса посмотрел на меня сверху вниз серыми глазами и чуть зловеще улыбнулся, отчего я судорожно вздохнула, стараясь принять невозмутимый вид. – Зачем ты его слушаешься? Он не имеет права тебе указывать, с кем общаться, а с кем нет.
И… я не смогла удержаться от смешка, когда он сравнил меня с белкой, но смешок у меня получился каким-то глухим и вымученным. В ту же секунду я вновь приняла серьезный и безразличный вид. Закатила глаза и раздраженно фыркнула.
– Замолчи, Адрик, ты все равно ничего не поймешь, даже если тебе объяснить, – заявила я, чтобы закрыть тему и не вдаваться в подробности, которые нельзя выдавать.
– Так что же, по-твоему, мне не понять? – спросил он, входя в роль сурового парня с нахмуренными бровями и плотно сжатыми губами.
Я ответила, чтобы смягчить ситуацию:
– То, что случилось между нами, ничего не значит, это был какой-то странный порыв. Забудь об этом.
Но ничего я не смягчила. Я поняла, что окончательно провалюсь, если начну спорить с Адриком. Ох, как же это напрягает!
– Ну конечно, стоит тебе сказать «забудь», и в моей памяти тут же все стерлось! – саркастически усмехнулся он. – Одно твое слово – и все, проблема решена.
Я ощутила тяжесть его хмурого взгляда, но даже не повернулась, чтобы посмотреть на него.
Как я уже сказала, мне не хотелось с ним спорить; по крайней мере, не сейчас. Я просто не знала, как с ним себя вести; во всяком случае я точно не должна сидеть в его машине. Самое лучшее, что можно сделать, – это молчать. Но он ждал ответа и, едва воцарилось молчание, печально спросил:
– Ты серьезно, Джуд?
Ну что ж, я могу помолчать, если нужно, но, когда злюсь, когда меня одолевают сомнения, когда я в смятении, когда мне больно, когда меня сотрясает нервная дрожь, очень трудно сдерживаться.
– Что ты хочешь от меня
