В Шоломанче вообще нет крыши. Когда волшебная школа торчит в пустоте, крыша не нужна. Стены библиотеки просто уходили ввысь, пока не терялись во мраке. Где-то там они наверняка заканчивались. Но проверять я бы не полезла.
Короче говоря, в аудитории злыдней не было, и никаких очевидно уязвимых мест я не нашла. Так что же школа имела в виду, щедро даровав мне целый свободный вечер?
Я вернулась на место и уставилась в расписание. Конечно, я понимала, что свободный вечер – это сыр в мышеловке… но сыр был очень вкусный, и мышеловка симпатичная. Я не могла гарантировать себе ни одной хорошей замены, поскольку не знала, какие предметы достались другим. Если я подпишусь, скажем, на обычный курс санскрита в надежде избавиться от чудовищного интенсива, то, даже если школа действительно меня от него избавит, у нее будет повод вкатить мне по средам курс арабского. Если я попытаюсь взять что-нибудь незначительное, например занятия в мастерской вечером в четверг, в среду, несомненно, мне впишут занятия в алхимической лаборатории, да еще что-нибудь в пятницу. Как бы я ни поступила, я лишилась бы единственной приятной вещи в своем расписании – и не факт что получила бы адекватную замену.
– Дай-ка посмотреть, – без особой надежды сказала я Чжэню.
Есть плюс в том, чтобы оказаться в компании новичков: они кротко вручили мне свои листки, не попросив даже об ответной услуге, и я перебрала всю пачку в поисках предметов, которые могла бы взять. Но тщетно. Я никогда и не слышала, чтобы новичку достался предмет, который мог бы пригодиться выпускнику. У всех были стандартные «введение в мастерство», «введение в алхимию» – и девочка из анклава благоразумно посоветовала однокашникам перенести эти занятия на первую половину дня во вторник и среду (лучшее время, какое может достаться младшекласснику, поскольку старшие занимают все вечера) – «введение в изучение злых чар» (о, как порадуются злыдни)… а остальные предметы – литература, математика и история. За одним возмутительным исключением: самостоятельные занятия у них всех также стояли в среду, здесь, со мной. Вот везучие сопляки. Ни один этого, похоже, не оценил.
Я обреченно поставила подпись внизу листка, даже не пытаясь ничего изменить, а потом подошла к массивному старому секретеру, осторожно приподняла крышку – сегодня там никого не было, но это вопрос времени – и сунула расписание внутрь. В большинстве аудиторий есть специальное место для сдачи бумаг – прорезь, через которую те якобы отправляются по пневматическим трубам в некий центральный архив, однако трубы вышли из строя еще в начале прошлого века, и их просто заменили передающими заклинаниями. Все, что нужно сделать, – это отодвинуть свою контрольную в сторонку, и школа ее заберет. Я напоследок посмотрела на расписание, сделала глубокий вдох и закрыла крышку.
Я не сомневалась, что пойму свою ошибку сразу же после завтрака, когда отправлюсь на интенсив, но я ошиблась. Я все поняла меньше чем через пятнадцать минут, не успев даже выйти из класса.
Согнувшись
