цвет запашной юбке. Обе простоволосые. Но княгиня-то у себя была, а Малфриде просто так хотелось. И теперь ее темные густые волосы, слегка взлохмаченные и пышные, ниспадали по ее плечам и спине, придавая облику чародейки нечто дикое, своевольное. Но она и была дикой и своевольной. Ольга ее хорошо знала и давно дивилась, как это чародейка столько лет прожила с мужем. Хотя Малк Любечанин был человеком покладистым и мягким, да и понимал, на ком женат. Ни с кем иным строптивая ведьма и не ужилась бы. Но если ранее, когда Ольга о муже ее спрашивала, Малфрида обычно нежной лицом становилась, то теперь только посмотрела недобро, даже в глазах ее темных отсвет желтоватый колдовской мелькнул.
– Знать его больше не хочу. Изменил он мне.
Ольга едва не прыснула. Вон оно как. Неужто приголубил какую иную прославленный лекарь Малк? Ну что ж, бывает. Однако Малфрида сказала иное: не в сопернице речь. Соперница – это что? Иное предательство Малк совершил – он саму веру в чародейство отринул, сойдясь с христианами.
– Что-то много их развелось на Руси, – сокрушенно говорила ведьма. – В Любече их скит появился, хотя местный посадник гоняет христиан. А сходила нынче в Киев, так даже в многолюдье Подола[47] почуяла их. Сюда приехала, и тут священник расхаживает. Вот и пришлось проникнуть к тебе с темнотой.
– И холодом, – добавила Ольга, согревая дыханием озябшие пальцы. – Это ты наколдовала, что ли?
И так как Малфрида не ответила, добавила:
– Ты священника Григория не опасайся. Он человек мирный и против моей воли пойти не осмелится.
– Гони ты его! – подалась вперед ведьма. – Зачем тебе эти христиане?
– Григорий мне нужен. Толмачом[48] будет, когда в Царьград поеду.
И она стала рассказывать о своих планах.
– Великое дело ты затеяла, княгиня пресветлая, – произнесла наконец ведьма. – Но я-то тебе зачем?
– Со мной поедешь, – не терпящим возражений тоном молвила Ольга. – Мне с тобой спокойнее будет в пути.
Малфрида негромко засмеялась.
– К христианам проклятым меня думаешь везти? Ох, как мне это не по нраву!
– Я тебя в свиту свою зову. А это честь. Самые именитые и нарочитые женщины меня сопровождать будут. И ты тоже. Поедешь ли?
– Сама же дала понять, что это твой приказ. Да и раз я нужна тебе – поеду.
– А поворожить мне сможешь? – Княгиня взяла Малфриду за руку. Правда, тут же отстранилась – до того рука ведьмы показалась холодной. И зачем напустила эту стужу? Вечно ее причуды. Но с такой, как Малфрида, подобное надо терпеть. – Ты мужу моему Игорю предрекла удачу в походе. Теперь я хочу, чтобы и мне поворожила.
Ведьма не отказала. Хотя и предупредила: не любит она ворожить. Будущее изменчиво, его и проследовать можно, и поменять. Да и не к добру ворожба, неладное она несет, когда в грядущее кто подсмотреть хочет.
Она всегда это Ольге говорила, но та лишь отмахнулась:
Подол – низинный прибрежный район в Киеве, место, где обычно проходили торги и устраивались рынки.
Толмач – переводчик.
