возможно, так как развалины Мадины аз-Захра были обнаружены лишь в начале ХХ столетия, и то, что видят теперь посетители, лишь попытки реставрации раскопанных археологами обломков, а что касается Мадины аз-Захира, то даже её месторасположение до сих пор точно не установлено.
Эту книгу я начал с упоминания Альгамбры лишь в надежде, что читатель, увидевший знакомые слова, может быть заглянет и чуть дальше. Сама книга посвящена прежде всего краху Кордовского халифата (929–1031), государства, создавшего величественную и даже уникальную культуру, тлеющие угли которой, потом, когда это государство почти мгновенно рухнуло, ещё несколько столетий освещали не только Пиренейский полуостров, но и всю средневековую Европу.
Основное внимание я уделяю именно тому короткому периоду, когда это государство с вершины могущества и благополучия необратимо низверглось в бездну «Фитны». Этим словом, которое происходит от арабского корня, означающего «соблазн», «искушение», описывают хаос или раздор в мусульманском обществе.
В истории России такой период называется Смутным временем, а в Украине и в Польше, тоже переживших подобные передряги истории, Руиной. Борис Акунин в одной из бесед по поводу своей монументальной серии отметил, что именно процесс разрушения государства является наиболее интересным и поучительным, ибо процессы возникновения самих государств более или менее одинаковы. Однако, так как для многих читателей история аль-Андалус это Terra incognita, я вынужден хотя бы коротко описать, как на территории современной Испании возникло это единственное в Европе государство ислама и его непростой путь восхождения к той вершине его достижений, после которой наступил крах.
Чтобы показать уникальность этого краха, я в первой главе книги, в нарушение всяческой хронологии, привожу один пример, который для меня лично лучше всего характеризует масштаб, как достижений, так и краха того, что великий востоковед Э. Леви-Провансаль назвал «Испано-арабской цивилизацией»
Я, как по образованию, так и по своей профессиональной деятельности физик, и в силу этого наиболее убедительными для себя считаю прежде всего количественные оценки. Поэтому вместо красочных описаний хаоса того времени, на которые не скупились поэты того времени и цитировать которые не стесняются даже профессиональные историки, я попробую дать лишь один, но количественный пример, рассказав о судьбе библиотеки халифа аль-Хакама II, правившего в Кордове в 961—976 гг.
02 Библиотеки халифа и других
В 1934 году в журнале „Hesperis”, издаваемом Институтом марокканских исследований в Рабате, появилась короткая (16 строк) заметка1 уже упоминавшегося востоковеда Э. Леви-Провансаля о том, что в библиотеке Великой мечети Кайруана была обнаружена копия богословского трактата «Мухтасара», толкующего основные предписания шариата, обязательные для всех верующих мусульман. Эту рукопись, выполненную на прочной бумаге из Шатибы, где и началось производство бумаги в Европе, передала туда тетка покойного короля Марокко Мухаммеда V.
Трактат сам по себе достаточно банальный, но к заметке прилагалась фотография полуистлевший последней страницы этой рукописи с надписью, что эта копия была выполнена Хасаном ибн Юсуфом в шабане 359 года хиджры (в июне 970 года) для повелителя правоверных аль-Хакама, да продлит Аллах дни его правления.
Так был обнаружена единственная подлинная рукопись из легендарного книжного собрания, называемого библиотекой халифа аль-Хакама II, и которое по оценкам современников составляло около 400 000 «муджаладат», то есть больших томов, поскольку это слово означает «кожаный переплет». Вот еще одно доказательство этого изобилия: опись кордовских книг, представлявшая собой простой список заглавий, занимала сорок четыре тетради по двадцать листов в каждой. Знаменитый философ ибн Хазм, уверял, что он лично знал евнуха Талида, который занимался исключительно составлением этого каталога. Правда, уже современные нам ученые, учитывая «склонность арабов к преувеличениям», не без ехидства пишут, что книг в библиотеке халифа аль-Хакама могло быть в несколько раз меньше2. Но даже в этом случае, грандиозность этого книжного собрания легко оценить, если вспомнить, что происходило в это же время в христианском мире. Анализ историков показывает, что, если у королей, крупных феодалов, богатых дворян или епископов могло быть по несколько книг, то основные коллекции находились в монастырях и соборах, где после нашествий варваров веками была сосредоточена книжная культура, при этом самые богатые из них едва достигали 100 томов. Франсуа Жеаль3 приводит несколько примеров из французской истории. В соответствии с первой описью библиотек соборов Нотр-Дам-де-Клермон (980–1010) и Нотр-Дам-де-Руан (1111–1128) в них было 58 и 55 томов соответственно. Бенедиктинское аббатство Клюни было одним из самых влиятельных религиозных центров средневековья, и в XII веке его монастырская библиотека насчитывала 570 манускриптов и была одной из самых больших в Европе. В библиотеке Сорбонны согласно описи 1297 г. насчитывалось лишь 1017 томов. А монастырские коллекции
E. Levi-Provengal, Un manuscritde la bibliotheque du calife al-Hakam II', Hespëris,18, 1934,198-200.https://archive.org/details/Hesperis/Hesperis18-19-1934/page/n219/mode/2up?view=theater
Так Ричард Хичкок утверждает, что любое число книг, превышающее 600, «
François Géal Les bibliothèques d’al-Andalus в сборнике Regards sur al-Andalus (viiie- xve siècle) p. 11-46 https://books.openedition.org/cvz/1482
