Николай. Мой друг Ленин. Анна Милова

      Стояла поздняя весна – счастливое время года в Северной Пальмире. Из открытых окон дворца из сада видны были кусты сирени: её свежий, сладкий аромат, казалось, напитал каждый уголок их дома.

      В Мраморном дворце поселилось большое и дружное семейство: его светлые залы звенели голосами детей, их смехом и топотом детских ног.

      – Наша семья растопит лёд и согреет мрамор, – говорил всем Костя.

      Великий князь Константин Константинович, дядя Ники, немногим старше племянника был ему, как брат, и даже лучше брата. Ники знал, что и Костя тяготится своими обязанностями – он охотно променял бы все свои дела и звания на занятия творчеством.

      Они были во многом схожи, их жёны и дети подружились. Супруга Константина Елизавета или, как звали её в семье Лиленька, приезжала к императрице в Царское Село, а когда они летом жили в Петергофе, Аликс любила навестить подругу в Константиновском дворце. Встретившись, дамы щебетали о детях и семейных заботах.

      Константин с юности писал стихи, часами сидя запершись в кабинете, так, что его жена в первые годы брака стучалась к нему и плакала, умоляя мужа впустить её к себе и прочесть ей то, что он пишет. Поначалу он жутко сердился, но один раз впустил её в свой кабинет, и, усадив на диван, прочёл жене свои записи.

      – Ты сочиняешь стихи?! Всего-то на всего? – засмеялась Лиленька, – какие пустяки! Я думала, ты пишешь любовные письма какой-нибудь даме и боишься, что я узнаю об этом.

      – Измены – блажь, возразил ей Костя, – жить, как другие, в праздности я не намерен. Так что твоя соперница похуже.

      – Кто же это? – напряглась жена.

      – Литература!

      – Какая важная персона, – опять смеялась Лиленька. – Костя, ты осёл! Вот просто – Костик-ослик.

      А потом он с жаром рассказывал, как к нему, ещё мальчишке, пришёл в гости во дворец великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский и говорил с ним. Это был восторг! Костя и мечтать не мог беседовать с живым гением родной литературы.