ы по поиску, как таковому.
А Hermann Hesse указал рукой на Восток.
© Владимир Ручкин, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Когда то, находясь на послушании в монастыре NN на благословенном острове, обнаружил я в тайнике в келье связку рукописей. Это был какой-то странный толстый том, вручную прошитый толстыми просмоленными шнурами. Скрепленные в одно книги, листы рукописей, письма и дневники, просто ветхие листы, рисунки, гравюры, наброски вызывали недоумение.
Зачем было их крепить в таком порядке? А скреплено было «намертво».
Все эти части при беглом прочтении, по смыслу никак не стыковались, хотя и были приклеены закладки с пометками от руки: «Если нет противоядия, пейте яд» – даты, просто числа. Но что они значили? Бог весть.
Вероятно для человека, расположившего все это в таком порядке, они имели смысл. Нечто напоминающее шкатулку с любимыми вещами… литературную шкатулку. А, возможно, эта «шкатулка» побывала во многих руках? Кто знает.
Праздное любопытство сменилось приятным времяпрепровождением, и с тех пор их чтение служит мне источником утешения. Я даже стал находить смысл в этом хаосе. Когда появлялось свободное время, я пытался привести в систему этот «литературный склад» и понемногу перепечатывал текст. Те места, которые находили во мне отклик… Так, для себя…
Лабиринт
Письмо.
Paris,
23 Avril.1975.
Mon préféré … Я много раз корить себя не отвечать. Все твои «искать русской души» можно дойти до аварии и депрессии. Ты приехал поздно, время Толстой и Достоевский были. Я надеюсь, что искренне жаль тебя.
У меня не было намерения, чтобы condamner. Страшный эксцессов и отсутствие понимания того, что ты делаешь. Но с мыслью уйти «aller dans les pays de l’Est que Hesse», обычно начинается catastrophe. Конечно, ты можешь игнорировать это.
Ты водитель автобуса, на горной дороге, закрыл глаза, не хочет видеть опасность. Ты сейчас aller au fond «в полном объеме»?
Vous ne vous souvenez? Ou est-ce une trahison?
…Далее, пишу я – Marie, сестра Cecil. Мне русский ближе, чем ей. Я очень рано стала разговаривать по русский. В детстве, меня называли «fille – surprise», или по-русски «Сюрприз». Это в честь моей бабушки, она и занималась моим русским. Но, вижу что сюрприз не только я.
Господин «монах» мы решили, что Вы сошли с ума. Это безоговорочный «диагноз», и не спорьте. Вы ее очень огорчили. Так хорошо начинать карьеру и вдруг… монастырь! Возможно, в этом замешана женщина? – femme impliquée? Какая игривая монашка покорила Ваше сердце?
…
Письмо.
Москва,
17 ноября. 1978.
…тогда казалось, что жизнь прошла. Эти недолгие два года в монастыре сейчас кажутся сном, да всем чем угодно, но только не реальностью. Состояния полета души, прозрения, руководство Бога в любых поступках и понимание Его Святой воли… были ли они? Там, в монастыре я просил Его только об одном – помоги мне увидеть другой Мир!
Через два года я сидел на обочине дороги, и плакал от полного опустошения в душе. Я смотрел вдаль в ожидании автобуса и вдруг почувствовал, что нечто яркое, ослепительно-белое и сводящее с ума пришло в мое сознание. Это был Океан Смерти…
Меня выбросило в этот огромный Океан, огромный как бесконечное Нечто, где нет ни осознания его границ, ни мыслей, пытающихся найти привычные ориентиры. И еще был ужас бесконечности, ужас бесконечности страдания и мук. В нем все, начиная от огромных пространств миров, пожирающих друг друга и песком под ногами, было невыразимо зловеще и отталкивающе. Но потом «Это» сменило свой цвет, и пришла мысль, вернее осознание никчемности моей жизни…
*Закладка между листами – «Y»
Я вдруг увидел гору – Сумеру, причем, здесь понятия, гора и ее название были разделены, название, и объект не сочетались никаким образом. Их даже и невозможно было соединить. Было непонятно что это такое и почему это так называется, но это была она, та гора… очень моя. И я видел тропинку, ведущую к ее вершине. Причем, чем внимательнее я вглядывался, тем отчетливее видел все детали. Вот куст, вот лист, упавший с него, вот камень и его трещины, и надпись на санскрите с четырех сторон. И я «понимал», как долго он лежал здесь, наверное, очень-очень долго. И кто-то толкал его и пытался сбросить с дороги. И все это я тоже «понимал», нет, не понимал а «видел». И я видел странника похожего на Христа или Будду, бредущего по пустыне… нет, наверное, это был я сам, бредущий среди гор и пустынь. И как тягостно было это путешествие. И какая-то мелодия была, мелодия без звуков…
Но «мелодия» сменилась огромным лесом, и каждое дерево имело свое имя. Собственно
