сообщил доктор наук Акимов, – здесь использован инерциальный термоядерный синтез.
Все внимательно посмотрели на отполированную золотую сферу, которая, поблескивая, покоилась на подставке в центре лаборатории.
– Сомневаюсь, – сказал доктор Берестецкий. – Для инерциального синтеза требуется луч лазера, усиленный в триллион раз.
Высказался еще один ученый:
– Возможно, здесь использована стеллараторная конфигурация.
– Маловероятно, – подхватил физик-теоретик. – Силовые линии магнитного поля должны образовывать систему замкнутых вложений друг в друга, а здесь это не обнаруживается.
– Может быть, пузырьковый синтез? – произнес химик.
На него зацыкали присутствующие:
– Исследования по этой тематике – чистое мошенничество!
Исполнительный директор Центра подвел итоги:
– Господа, мы не продвинулись ни на миллиметр к разгадке тайны. Сейчас для управляемого термоядерного синтеза применяется дейтерий и тритий, а также гелий-3…
Директора перебил вице-президент Центра Васильев, который до поры до времени молчал, наблюдая за перепалкой:
– В таком малом объеме мы еще не научились контролировать термоядерную реакцию. Коллеги, нашему Центру доверили изучить инопланетное устройство и воспроизвести технологию работы Солнца… – он запнулся, – чтобы обеспечить энергией все население Земли… Хотя… Может быть, это вовсе не термоядерный реактор, а нечто другое.
Все, не произнося ни слова, вновь обратили задумчивые взоры на сферу.
Директор, понимая, что обсуждение зашло в тупик, сообщил:
– Президент Центра хотел бы, чтобы Аркадий Виленович Васильев возглавил рабочую группу по изучению объекта. Нет возражений?
Ученые не возражали.
В аэропорту Шереметьево шел досмотр пассажиров, прилетевших ночным рейсом из Новой Зеландии. Хит в цветной рубашке со странными пуговицами и с сумкой прошел паспортный контроль и вошел через зеленый коридор в таможенную зону. Инспектор по досмотру из сотни пассажиров почему-то выбрал лишь его, предложив положить сумку на движущуюся ленту рентгеновского сканера. А затем старший инспектор и вовсе попросил пройти личный досмотр в отдельной комнате. Хит напрягся, но возражать не стал, повиновался и проследовал за инспектором.
Минут пять Хит находился в комнате один. Конечно, решил он, сейчас за ним наблюдают (под потолком висела видеокамера), оценивают поведение, ищут признаки нервного напряжения или стресса. «Но я профессионал и вызвать подозрений не должен», – сказал он сам себе.
В комнату вошел сотрудник службы безопасности аэропорта, держа в руке паспорт Хита, и спросил по-английски:
– Есть запрещенные к ввозу предметы и вещества?
Хит стал потирать руку, почесал нос, облизнулся и сказал:
– Нет.
– Откройте сумку!
