нный друг, заходи скорее, не стой на этом солнцепеке.
– Ты прав, скорее в тень, – сказал вошедший Ахиллес, вытирая пот со лба, обрамленного поредевшими седыми волосами. Сегодня особенно жарко. Я принес вина, но оно совсем теплое.
– Я сейчас налью холодной воду из колодца, – ответил на это Гомер и вышел.
Ахиллес, кряхтя, ибо он был уже не молод, чтобы так далеко ходить по жаре, присел на табурет и огляделся. Он оторвал друга от работы, на столе лежали листы папируса, исписанные убористым почерком Гомера.
– Я вижу работа у тебя идёт, – сказал Ахиллес, когда вошел поэт с большим кувшином студеной воды.
– Да я закончил первую поэму и начал писать вторую, но пока не придумал для неё название. Нужно закончить Илиаду и рассказать, как мы все вернулись по домам после войны.
– Многие не вернулись, – мрачно вздохнул Ахиллес, он немного отдышался, встал и взял со стола посмотреть один из листов папируса. Оба Аякса погибли, хитроумный Одиссей так и не вернулся домой.
– Ты думаешь он ещё жив? – задумчиво спросил Гомер, разбавляя принесенное вино колодезной водой.
– Кто знает, кто знает, он очень умён, чтобы просто погибнуть или сгинуть где бы то ни было, – Ахиллес положил листок назад и почесал волосатую грудь под туникой.
– Я любил его, – сказал поэт, – но не стой друг мой, присаживайся.
–Все любили Одиссея, надеюсь, что он ещё жив, вернется к себе на Итаку, а затем поведает нам о своих приключениях. Да, наверняка, их было много.
– Могу себе представить, – медленно произнёс Гомер.
– Могу тебе поверить в этом, вы поэты славитесь своим воображением, – Ахиллес отхлебнул разбавленного вина. Уф, хорошо, попробуй Гомер.
Поэт задумчиво пригубил чашу и посмотрел на Ахиллеса, тому стало явно получше, он расслабленно сидел на стуле, небольшой животик выпирал из-под туники. Никто не молодеет.
– Но что привело тебя ко мне, мой друг, в столь жаркий день? – спросил Гомер.
– Я давно собирался. Слышал, что ты закончил Илиаду и её уже многие знают наизусть.
– Это так, нужно быстрее всё закончить, стар я становлюсь. Глаза уже подводят, боюсь ослепну раньше, чем закончу.
– Это я тоже слышал, – тяжело вздохнул Ахиллес, положив одну ладонь на свой животик. Но если такое и случится, то любой готов будет помочь тебе. Стать рукою великого поэта это честь.
Гомер отмахнулся, но было видно, что ему приятны слова друга.
– Визит мой как раз и связан с твоей поэмой, – продолжил Ахиллес.
– Как именно?
– Хотел я обсудить с тобой отдельные её моменты.
– Какие, например?
– Вот, в самом начале ты написал, если это верно мне прочитали:
На день десятый Ахиллес созвал народ,
по напущенью Геры.
Богини белокурой, что скорбию терзалась
по гибнущим данайцам.
Когда ж собранье стало начинаться,
явился и он сам,герой наш, Ахиллес,
ногами быстро семенящий.
– Всё верно, так я и написал, – подтвердил Гомер. Сама супруга Зевса направляла тебя.
– Так оно и было, я не возражаю, – сказал Ахиллес, – но ногами семенящий, Гомер, это повторяется потом сотню раз в поэме.
– Так и есть, ты прав. Но такова твоя походка, Ахиллес, ты быстро передвигаешь ногами, ходишь быстрыми мелкими шажками, семенишь. Все, кто знают тебя, отмечают это в тебе. А моё дело как поэта описать каждого героя поэмы, отметив его отличительные черты и характеристики.
– Но, Гомер, друг мой, ты же великий поэт, а Илиада монументальное произведение, которым будут восхищаться тысячи поколений наших потомков! И ты пишешь – ногами быстро семенящий! Разве это поэтично?
– Да, ты прав, – задумался Гомер. А если так:
В десятый день созвал всех Ахиллес на сбор,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
