карусельныепо снегу – веселье ей,
сорока хохочет…
И где-то за ночью,
седой как зимою,
я окна помою…
И станет цветочно!
Всё сбудется точно.
«Мой друг, мой нежный … Вновь ты у весны на фоне – …»
Мой друг, мой нежный … Вновь ты у весны на фоне —
взорвался диссонансом, ролью уязвлен…
А я играю тихо на сосулек ксилофоне,
на тающие ноты рассыпая легкий звон.
Ты знаешь, друг далекий-близкий, мне привычно
порой не слышать метроном календарей —
поверив в то, что вдруг вареньем земляничным,
поддразнивая и маня, пахнУл апрель…
«Ну, до чего ж оно не кстати!»
Ну, до чего ж оно не кстати!
Тепло, пушится одуванчик —
а мне часы придется тратить
на чай, таблетки и диванчик,
сражаться с болью головною,
опять с бессонницей мириться,
терпеть вопросы «что со мною»
и выражение на лицах —
«по случаю». А рядом где-то
щебечут дети, тополь, птицы —
и это лучший шум на свете.
А может, этим полечиться?
Гроза
Гроза – как по нотам:
сначала – гавотом,
затейливым танцем,
что барышням нравится.
Потом – раз-и, два-и —
в дожде развивая
сомнения тему,
ломая систему
ритмических знаков…
Как быстро, однако,
разбилось крещендо…
Мы примем крещенье
июньского ливня,
подставив наивно
под струи и звуки
и лица, и руки,
и, радуясь пьяно,
– пиано, пиано…
Под липами
Под липами липко, под липами сладко…
Срываешь соцветие (будущим медом
уж дразнит пушистое нежно) – украдкой
вдохнешь обещание… С праздным народом
(младенцы глядят как с полотен Да Винчи,
течет эскимо по родительским пальцам)
знакомой аллеей в поток общий ввинчен,
идешь беззаботно, и может так статься,
что встретишься с детством (своим – а не чьим-то):
мелькнет меж стволов белый бантик подружки,
в киоске – запретная булка с начинкой
(рассердится мама: готовится ужин),
на лавочке – нотная папка и скрипка
(урок музыкальный опять под угрозой!)…
Под липами сладко, под липами липко…
И дышишь стихами (хоть думаешь прозой)…
«На полуфразе лето…»
На полуфразе лето
прервал веселый стриж —
теперь уже он где-то…
Нарядами пестришь,
крадешься тихо, осень,
ласкаешь синевой,
но паутинки сносит
вдруг рухнувшей листвой,
в испарине усталой
под утро всё окно —
на выдохе застала…
Да, так заведено:
прощаться
