официальное увольнение из морской пехоты, он решил избавиться от короткой военной стрижки и отрастить волосы. Медсестру, приходившую брить его каждое утро, уговорил оставить ему усы. От глазного протеза Тревор отказался.
– Мне кажется, так будет… более стильно, – заявила одна из медсестер, столпившихся возле его постели, когда доктор надевал ему черную повязку на глаз. Половина женского медперсонала была влюблена в своего пациента, и многочисленные увечья не отпугнули их от его мускулистого тела. Медсестры горячо восхищались его грубоватым красивым лицом, длинными руками и ногами, широким торсом и узкими бедрами.
– Эта повязка сочетается с вашими вьющимися черными волосами.
– Когда выйдете отсюда, придется вам палкой от девушек отбиваться.
– Тростью, вы хотели сказать, – ответил Тревор, рассматривая повязку в маленьком зеркале, кем-то ему одолженном.
– Не сдавайтесь, – ободряюще произнес доктор, – мы ведь только начали.
О смене времен года он узнавал лишь по изменяющемуся пейзажу за окном госпиталя. Дни были похожи один на другой, как близнецы. Он держал на прикроватной тумбочке календарь и каждый день вычеркивал по одной цифре, отслеживая таким образом ход времени.
Однажды санитар, который время от времени приходил к Тревору после смены, чтобы сыграть с ним в покер, положил на стул рядом с кроватью вещевой мешок.
– Это еще что такое?
– Все вещи, которые смогли извлечь из твоей комнаты в посольстве в Каире, – пояснил санитар. – Твой отец решил, что ты захочешь взглянуть – вдруг сочтешь что-то достойным внимания?
Ничего стоящего в мешке не было, но одна вещица действительно привлекла внимание молодого человека.
– Передай мне ту металлическую коробку, пожалуйста.
Это была ничем не примечательная зеленая жестяная коробка с крышкой на шарнире и кодовым замком, состоящим всего из одной цифры. Каким-то чудом он вспомнил эту цифру и сумел открыть коробку.
– Что там? – поинтересовался санитар, с любопытством заглядывая Тревору через плечо. – Похоже на стопку писем.
Молодой человек почувствовал, как ему сдавило грудь. Он едва нашел в себе силы ответить:
– Да, так и есть.
Он совсем забыл о них, но сейчас события того далекого вечера всплыли в его памяти с кристальной ясностью.
– Привет, Ловелас!
– Здорово, Страуд! Чем могу быть полезен?
– Помнишь ту металлическую коробку, в которой ты хранишь деньги для игры в покер?
– Ну да, а что?
– Не станешь возражать, если я положу туда вот это для сохранности? – спросил Страуд, смущенно показывая ему стопку писем, перехваченных резинкой.
– Хмм. Это послания от жены, из-за которой ты ведешь монашеский образ жизни?
– Да, – подтвердил Страуд.
– Вот уж не думал, что она умеет писать.
– Что?
