смерти – острая сердечная недостаточность.
– Печально, – сказал Юра, – не надо было возвращаться, жила бы себе в своей Франции и горя не знала.
Агата посмотрела на Юру. Мне показалось, в ее глазах промелькнуло что-то похожее на досаду.
– Тогда не было бы самого главного. Слушайте дальше. Покойная Балкунова-Габен не оставила завещания, по закону ее имущество переходит к ближайшим родственникам. Судя по этим бумагам, – Агата постучала длинным ногтем с вишневым лаком по пачке документов, – единственный ее ныне живущий родственник – это ты, Юрий Сергеевич.
В кухне стало тихо. Я не знала, как реагировать. Юра, кажется, тоже.
– Не знаю пока, чем в точности владела твоя пра-пра, но одно несомненно: с помощью собранных документов мы легко сумеем доказать, что ты имеешь право все унаследовать. Предоставь это мне. – Агата весело посмотрела сначала на Юру, потом на меня. – Что притихли, благородные господа? Как вам новости?
Глава третья
Вот и пришла пора вернуться в двадцать шестое марта, в день, когда Юра сообщил мне радостную новость: его признали наследником умершей десятилетия назад Елизаветы Балкуновой-Габен.
– Так ты рада? Почему такое лицо? – Юра обнял меня за плечи.
– Рада, конечно, – ответила я. – Чем тебе мое лицо не нравится?
– Или, может, тебе плохо? Как ты себя чувствуешь?
Юра переполошился, стал усаживать меня на диван, и в этом беспокойстве было что-то чуточку ненатуральное. Нет, он любит меня, Ксюшу и будущего ребенка – в этом у меня нет никаких сомнений. Но в течение последних примерно полутора месяцев Юра с головой ушел в эту, как мне казалось, авантюру с доказательством своего родства с покойной графиней.
На протяжении этого времени они с Агатой писали и подавали бесконечные заявления, обивали начальственные пороги, даже в судебных заседаниях участвовали. Агата представляла интересы Юры, и, конечно же, наотрез отказалась брать за свою помощь деньги.
Благодаря опыту и связям Агаты и самого Юры (он все-таки в мэрии работает, начальником одного из отделов), дело продвигалось ускоренными темпами.
Наследство было не сказать чтобы колоссальное. Точнее, ничего не было, кроме старого дома со всем, что внутри, и земли, на которой он стоял. Свою зарубежную собственность ностальгически настроенная графиня продала перед возвращением в Россию. Денег у нее при себе, видимо, было немало. Вещи, драгоценности тоже, наверное, имелись. Но большая часть средств ушла на покупку дома и восстановление прав. Да и мошенники, с которыми по неопытности связалась привыкшая к спокойной жизни во Франции Балкунова-Габен, обобрали ее как липку. У нее не имелось счетов, соответственно, и денег на них, не было и бриллиантов в банковских ячейках и сейфах.
– Денежки, видать, перекочевали в карманы предприимчивых граждан, которые «помогали» бабульке с ремонтом и оформлением документов, а на деле крутили темные
