ты вообще не Андер! – заорал он, покраснев. – Ты – не он! Тебя не должно быть, понял!? Это я тебя призвал! И ты сделаешь то, что я тебе скажу! Иначе, я с тебя шкуру спущу!
– Вижу, что хвалёное дворянское воспитание, в твоём случае – просто дешёвая позолота. Ты же сам распинался мне о тюремщиках. Видишь, какое ты говно? А насчёт «призвал» – скажи это церковникам, Норт.
Судя по тому, как скрипнули его зубы, я прошёл по грани, поставив перед выбором: дать волю гневу и прибить меня на месте, или утереться и попытаться со мной договориться. Сдать меня церковникам он не сможет, поскольку вместе со мной он попадёт сначала в пыточные, а потом предстанет перед церковным трибуналом, как применивший богомерзкий ритуал, запрещённый на территории империи. И он прекрасно это знал.
Если он меня убьёт – навсегда лишится шанса заполучить магический дар рода он Батов. Рода матери Андера.
Начатое представление нужно было доигрывать, поэтому я и не думал останавливаться.
– Слушай, а меня вот Андера всегда интересовал один вопрос. А что ты чувствовал, когда узнал, что та, которую ты любил, трахалась с другим? – я видел перед собой помутневшие от ярости глаза. Ты же всегда знал, что она тебя ненавидела и насквозь видела твою гнилую душонку. Тебе просто плюнули в лицо Норт он Сворт! Вот так плюнули!
Медленно утерев мой плевок, он сжал руку. Меня резко впечатало в пол.
«А вот теперь – готов!», – понял я, когда увидел, как он Сворт, повернувшись к столу, взял лежавший там нож для корреспонденции. Побелевшие от чудовищного напряжения костяшки сейчас были для меня, как лакмусовая бумажка. Он больше не будет пользоваться магией. Он просто сделает это лично. Ручками.
– Ты решил отрезать свою мужскую гордость, которой так и не смог заделать второго сына? – издевательски произнёс я, больше не делая попыток подняться. – Режь, она все равно тебе больше не понадобится. Да и не гордость! Так, висюлька бесполезная.
Эта фраза оказалась последней каплей.
Утробно зарычав, барон выплеснул душившую его ярость, в один момент утратив всё человеческое, напрочь отключив голову. Всё, что я успел сделать – свернуться калачиком, и взяв на шее руки в замок, прикрыть от ударов голову.
«Только бы не сдохнуть раньше!».
На миг мелькнула предательская мысль, что я ошибся. Что, если у меня сейчас ничего не получится?
Когда нож воткнулся в моё бедро, я заорал от боли и инстинктивно попытался оттолкнуть его от себя, чем только больше разозлил.
– Я тебя на куски разрежу, ублюдок, – прохрипел Норт, провернув нож в ране, отчего меня выгнуло от боли. Хорошо, что я прикрыл лицо руками и лезвие не доставало до глаз, рассекая кожу предплечий.
Когда в груди возникло знакомое для Андера ощущение, я постарался прочувствовать его, чтобы запомнить. Чтобы в этом мире больше не чувствовать себя беспомощным…
Пьянящее чувство силы появилось внезапно.
Больше не было сил терпеть
