е, кроме продуктовых и аптек. В переполненных больницах мучительно умирали те, кому не повезло. Так было не только в России – в половине обитаемого мира.
Никто не знал тогда, что грядут ещё более тяжёлые времена. Всем казалось, что хуже некуда.
И я подумал: а зачем вообще людям, дезориентированным, запертым в своих домах, потерявшим близких, моя история про Анастаса Микояна, советского политического деятеля? Для чего она им теперь, когда по планете гуляет смерть и близится экономический хаос? Почему вдруг моя книга может быть полезна в такие тяжёлые для всех дни?
И нашёл ответ.
В кризисные времена всякому обществу нужны сильные лидеры.
В благополучные периоды – обычно у нас возникает иллюзия, что всё идёт само по себе, один хороший день следует за другим, ничего не нужно менять. Сильные лидеры – инициаторы реформ и перемен – не востребованы.
Но когда всё рушится – мы ищем того, кто готов всё исправить, найти выход и повести за собой отчаявшихся.
Сильных лидеров создают кризисы. В теории так. Но бывают, конечно, и исключения.
ХХ век породил плеяду громадных фигур, совершенно разных, но схожих по масштабу. Владимир Ленин, Иосиф Сталин, Мао Цзэдун, Франклин Рузвельт, Уинстон Черчилль, Шарль де Голль, Роберт Кеннеди, Фидель Кастро и Эрнесто Че Гевара, Махатма Ганди и Джавахарлал Неру – это только первый ряд и только политиков, а есть ещё столь же крупные общественные деятели и мастера искусств.
Микоян находится в этом ряду.
Каждая такая фигура – самостоятельный феномен. Раскрыть секрет феномена сильного лидера – вот моя задача.
Сильные лидеры появляются неизбежно, в ответ на кризисные вызовы Истории. Появятся они и в Новейшие времена, возможно, завтра или в ближайшие годы.
Анастас Микоян – крупный феномен, который я пытаюсь разгадать, а значит, дать читателю – и себе тоже – надежду на то, что скоро придёт кто-то, а лучше двое, или пятеро – тех, кто возьмёт на себя ответственность за судьбы народов и государств.
Сам я являюсь лидером только внутри своего малопопулярного и специфического искусства. За мной не будут ходить толпы. Но зато в своём деле – я точно знаю, куда идти самому и куда потом пойдут другие.
Соответственно, мне кажется, что я знаю, как рассказать про Анастаса Микояна, чтобы читатель восхитился масштабом его личности и обрёл надежду на то, что новые лидеры, которых мы ожидаем, будут не менее решительны и масштабны.
Микоян был большевиком, коммунистом, исповедовал марксистско-ленинскую теорию, а она утверждает, что Историю творят народные массы. Воля масс есть изначальная движущая сила, а лидеры сильны постольку, поскольку ей следуют.
Иными словами, дефицит лидеров в современном мире – следствие отсутствия выраженной воли народов. Лидеры слабы, потому что народы инертны.
Я пишу свою книгу для того, чтобы читатель захотел выйти из пассивного состояния в пассионарное, оглянулся вокруг и увидел лидера, потенциального или уже сформировавшегося, и, может быть, сказал бы ему: иди, я последую за тобой, я тебе верю.
Либо, что ещё лучше, читатель сам обнаружит в себе лидерские качества.
Лично я с удовольствием поработал бы под началом Микояна, не всю жизнь, но какое-то время, два или три года, научился бы у него умению много и плодотворно действовать, ничего не бояться, смело идти на самые рискованные эксперименты и многому другому.
Один сильный лидер – уже хорошо, что когда их двое или трое эффект от их деятельности возрастает кумулятивно, в геометрической прогрессии. Силу троих лидеров следует умножать на девять. Вот почему партия большевиков, совсем немногочисленная, смогла захватить власть в огромной империи; её возглавляли харизматичные, гиперэнергичные лидеры – Владимир Ленин, Лев Троцкий, Григорий Зиновьев, Яков Свердлов. Эффект от их совместной деятельности производил впечатление на рядовых большевиков, берущих пример со старших товарищей.
Так было и с Анастасом Микояном.
Как и почему человек, никому не известный сын неграмотного крестьянина, вооружённый лишь интеллектом и волей, вознёсся к вершине власти и повёл за собой народ числом более чем в 200 миллионов?
Об этом моя книга.
2
Она устроена просто.
По жанру – субъективная историческая беллетристика, рассчитанная на самого широкого читателя.
Я принял принципиальное решение не ставить в тексте ссылок на источники. Я считаю, что ссылки мешают чтению. Ссылки уместны и необходимы в исторических работах, диссертациях, академических монографиях; я же попытался отойти от академизма
