так обычно делаю. Назаказываю в Лунамаркете, а когда останавливаюсь для прохождения таможенного контроля, получаю посылочку. Так что давай займемся наконец делом.
Виктор устроился поудобнее в пилотском кресле, надеясь, что кэп наконец-то расскажет о предстоящем полете, осветит трассу и особенности дороги. Но тот щелкнул в одном из зет-окон иконку лунамаркета.
Дверь снова приоткрылась:
– Сан Саныч, один вопрос…
Капитан даже голову не повернул. Он все так же смотрел на Виктора, только теперь взгляд его посуровел:
– Витек. Если я сказал, что двери надо закрывать, значит, их надо закрывать. Они, – кивок в сторону геолога, – норовят просочиться в самую маленькую щель. Думают, от них прячут то ли сакральную тайну, то ли самый главный артефакт.
При этих словах Виктор вздрогнул. Капитан, на первый взгляд показавшийся недалеким увальнем, на второй, кажется, не так прост. Историю про сдачу выпускного экзамена в Мурашке, где Виктору надлежало найти «самый главный артефакт», знали немногие. Конечно, Сан Саныч накоротке с товарищем Полищуком, но тот – Виктор был уверен – никому не рассказывал о сдаче экзамена. Любая информация о происходящем в стенах Мурашки являлась согласно уставу конфиденциальной. А товарищ Полищук знал устав наизусть и неуклонно следовал его букве, к чему призывал и своих воспитанников. Нежелание чтить устав, повторял он, есть прекрасный повод покинуть стены разведшколы в кратчайшие сроки.
– Двери держи закрытыми, – продолжал капитан, вставая. – Это тоже твоя обязанность. Держи ключ.
Кэп протянул Виктору серебристый стержень с тремя кнопками.
– Значит, запоминай. Вот эта кнопка – от машинного, эта – от рубки, эта – от грузового отсека.
– А от каюты? – спросил Виктор, вертя ключ в руках.
– Каюты на моем корабле не запираются! – рявкнул кэп. – Никогда! Чтобы в случае чего, аварии там или нашествия злобных иноров, быстренько выковырять вас из норок. А то ведь впадете в ступор, ни тпру, ни ну.
Он уже направился к двери, как вдруг обернулся и сказал:
– Если, конечно, будет что выковыривать. Пассажиры – они сусчества нежные, – он так и произнес это слово: «сусчества», – чуть что, лыжи склеивают.
Виктор едва не спросил, много ли уже склеило, но замаячивший призрак товарища Полищука заставил прикусить язык.
Геолог, уже без куртки, но в желто-канареечном джемпере и тех же голубых дудочках стоял возле своей каюты. Оживился, увидев приближающихся космолетчиков.
– Что за спешка такая? – отечески и даже ласково спросил кэп. – Лететь нам с тобой долго, все вопросы успеем обсудить по сто пятнадцать раз и вынести по ним сто пятнадцать различных вердиктов. Так, старпом?
Виктор кивнул.
– Кстати, Виктор, – сказал он, протягивая руку Эдуарду. – Собственно,
