умер. Хотя, если поверить в то, что на небесах все известно (а как не верить этому), знать, что близкие и после ухода из этого мира внимательно за нами следят, тогда он должен был читать эти строки. Но и помня о том, он никак не мог отказаться от того, что было создано им в те дни.
Фауст всегда понимал и знал, что главным его героем станет Люцифер, Тот самый бог Утренней звезды, хранитель света, который в средневековье, где досталось всем солнечным богам, стал Князем Тьмы. Все его беды начались только потому, что его угораздило жить в смутные времена, когда люди перестали ценить свет, и снова решили вернуться во тьму
Ведь не виноват Фауст, что солнечный бог, ставший повелителем Ада, являлся ему в видениях и казался самой трагической в мире фигурой. Конечно, кто-то посылал ему эти сны, кому —то нужно было стерпеть верхний слой в великой картине, чтобы открылся тот, другой, настоящий шедевр, на время спрятанный от глаз.
Но кто поверит, что это было только его желание, стремление и воля. Нет, он только еще одна жертва, брошенная на алтарь нового бога. А сколько их было, именитых и безымянных? Кто считал их за все эти века. Их никто не воскрешал и никогда не воскресит, воскрес только один – единственный. И он остался в объятиях единственной своей возлюбленной, имя которой Власть. А вокруг него уже теснились другие персонажи этой удивительной истории, у которой было начало, но еще не было финала.
Глава 21 Дойти до 9 круга
В свое время Данте дошел до того самого 9 круга, но наверное было еще не время, потому Вергилий и увел его прочь. Для Фауста такое время настало. Он понимал, что они должны были либо все вернуть на свои места. Либо погибнуть окончательно, как погиб когда-то древний Рим.
Фауст немного удивился, когда увидел всех Демонов сначала во сне, а потом и наяву. И за их масками явно скрывались древние боги, он даже знал, кто есть кто, ведь в свое время он был прекрасным ученым. Вглядываясь в их лица, понимая, что они не очень ладили между собой, он пытался угадать, кто из них друг, кто враг, но понял, что праздное это занятие, тут без Мефистофеля точно не обойтись, только он что-то знает наверняка и может быть даже захочет сказать, открыть великую тайну.
Но перед каждым из Демонов он испытывал вину, старался каждому отдать должное в своем творении. Но что за странные мысли теснились в сознании мальчика?
Комедия увлекал его с невероятной силой. Казалось, что он охватит всю его жизнь, станет жизнью самой, ему не будет конца и края.
– Для этой книги и целый жизни мало, – размышлял он, листая все новые и новые книги. И хватит ли у него времени, чтобы написать свой ад и свой рай.
Фауст ликовал, ощущая себя гением и единственным в мире творцом. Он чувствовал, что так же должен был думать и весь оставшийся мир. И странно, если все они этого не понимали. Но они еще не могли знать, какое творение он им готовил.
