не разглядела, не почувствовала, не поняла. «Алик. Алик, Алик»! – душа рвалась к нему. Сколько лет она его искала!
Ветер рвал занавес, терзая её лёгкую, невесомую, окуная в прохладу ночи.
Он не слышал шагов, просто почувствовал её присутствие. Его саксофон вздрогнул от нежности.
На неё смотрели глаза мужчины, однажды приснившегося. Глаза с портрета – глаза судьбы.
История одного одиночества
Одиночество пережить сложно, главное, чтоб оно не пережило нас…
И. Рогачевская
Глава 1
Со своей двоюродной бабкой, а по-простому тётушкой, я не была близка, да и ладить с ней так и не научилась.
Её мужья, прожив с ней под одной крышей несколько лет, отправлялись в «мир иной», оставляя её безутешной вдовой, ненадолго. Через год-другой, она оправлялась от очередного удара и вновь ходила в невестах. Что в ней притягивало мужчин для меня и по сей день остаётся загадкой? И, хотя, о покойниках плохо не говорят, пусть ей земля будет пухом, (не мне судить) – она никогда не была мила, добра, отзывчива. Моя мама называла её «Cиней Бородой», а тётя, жена папиного брата – стервой или «Чёрной вдовой».
Звали её Муся, она была старшей сестрой моей бабушки. Моя родная бабушка не была «ангелом воплоти», и со своей старшей сестрой они были чем-то похожи. Сколько себя помню, до знакомства с тёткой, меня всегда ею пугали.
– Вот Муська приедет, – пугала меня бабушка, – увидишь «небо в алмазах». Она тебя научит бабушку, рОдную слушать.
Мне было трудно понять, какие – такие алмазы я должна увидеть на небе?
– Не боись, тоже мне Муська! Видел я её, копия бабули нашей, только высокая очень, как придорожный столб, – успокаивал меня двоюродный брат, который был на три года старше.
– А какая она? – не унималась я.
– Когда я был совсем маленьким, – вспоминал он, – бабушка, я и папа ездили к ней в гости. Папа сказал тогда маме: «Муся выходит замуж», а мама ответила: «Не в первый и не в последний раз» – и не поехала. На свадьбе было много людей и очень шумно. Я хотел спать. К нам подошла большая, толстая тётя в платье с большим белым бантом: «Положи его спать у соседей, гуляем, свадьба у меня»! – сказала она бабушке. А бабушка зло ответила: «Своих раскладывай по соседским койкам, когда родишь»! – Тётка ушла, а бабуля папе зашептала: «Данька, попомнишь мои слова, через два-три года сведёт она его в могилу, как и первых двух. Коровище».
– Я думаю, она страшная колдунья, – решила я и на многие годы осталась при своём мнении.
Бабушкины воспоминания о сестре, часто заканчивались словами: «Муська наша, всегда была „оторви и выбрось“, с мерзопакостным характером, самая противная из сестёр».
Мой папа вспоминал свою тётю с благодарностью, любвью. Она спасла его во время блокады в голодном Ленинграде. Так получилось, что тётушка, увезла его в Ленинград, на время
