дамы, в зависимости от возраста и воспитания подумали по-разному.
Пожилые матроны: «Да разве так можно, при живом-то муже? Ни стыда, ни совести»!
Молодые женщины и дамы среднего возраста: «Молодец, мне бы так»!
Старые девы: «Везёт же некоторым»!
Молодняк одобрил: «Опачки! Не хило»!
Мужская, женатая половина, разделилась во мнениях на два противоположных лагеря.
Пьющие элементы, с трудом наводя резкость в глазах, и приводя в пассивное движение проспиртованные извилины, злобно хихикнули, глядя в спины жёнам, подумав: «Грымза, кому ты нужна»?
Непьющие – навострили уши: «Неужели моя»?
Итак, этим солнечным, светлым утром у жителей старой двухэтажки появилось на одну мысль или проблему больше.
«Совесть» двора, дворовые бабушки: Зоя – из пятнадцатой квартиры, Зина – из второй, Света – тринадцатой и Клавдия – из четвёртой – собрались на том же месте, в тот же час. «Команда», оккупировав единственную лавку у подъезда, в этот утренний час, позабыла о скуке. На сегодняшний день их мозги были заняты проблемой, чья жёна, из имеющихся в доме шестнадцати квартир – жена, которую любит другой!?
– Девочки, что думаете по этому поводу? – задала первый вопрос баба Клава.
– О чём это ты? – поинтересовалась баба Света, кокетливо поправляя выцветшую чёлочку парика.
– Ты что, кума, притворяешься? – возмутилась баба Зоя.
– А что вы удивляетесь, ей с первого этажа видно плохо, деревья закрывают, – вступилась за подругу баба Зина, – вот отседова и информационный голод.
– Что закрывают? – переспросила баба Света, тревожно заёрзав по лавке.
– Надпись! – хором произнесли подружки, вводя её в курс дела, показывая «место преступления».
Баба Света, подперев кулаком подбородок, с видом знатока ведущего следствие, призадумалась, яростно вращая глазёнками.
– Свет, как думаешь, кто Она, из нашенских? А может залётная, может ошибка трагическая произошла? – предположила баба Клава.
– И правда, в нашем домУ все порядочные, явная ошибка, – вступилась в защиту женщин баба Зоя.
– Ошибки быть не может, – отрезала баба Света, с видом знатока знающего толк в запутанных и сложных ситуациях. – Я, как бывший работник НКВД, носом чую преступление.
– Ой, – схватились бабульки в испуге за разные части тела.
– Будем разбираться, – понизив голос до минимальной слышимости, прошептала баба Света. – И так, сколько в нашем доме замужних женщин?
Всё четверо стали загибать пальцы, поглядывая подозрительно на каждое окно, шевеля губами, причмокивая, сбиваясь со счёта, и начиная заново.
– Двадцать, – сошлась на конечной цифре, «следственная» группа.
– Следует исключить из списка старых дев, – выдвинула предложение
